Инженер повернул вентиль, расположенный у пола кабины, и отступил на шаг. Сначала ничего не происходило, затем Оскар услышал глухое бурление, и настил под его ногами завибрировал. Тугая струя воды с ревом ударила вверх. Пришлось прижаться спиной к стальной стенке.

– Сейчас это закончится! – прокричал Рембо, перекрывая грохот воды. – Как только полностью покроется нижняя часть кабины.

И действительно – как только уровень воды достиг полуметра, струя ослабела. Теперь она поступала в батисферу быстро, но равномерно.

Оскар почувствовал, как вверх по ногам ползет холод, и начал переминаться с ноги на ногу, как и советовал Рембо. Уши то и дело закладывало, и чтобы избавиться от неприятного ощущения, приходилось делать глотательные движения.

Когда вода дошла до пояса, Рембо скомандовал:

– А теперь быстро наденьте шлемы. Если возникнут трудности – подайте знак, и я помогу. Как только справитесь, Океания подсоединит к баллону дыхательные шланги.

Оскар поднял над головой латунный шар с иллюминатором впереди, нахлобучил его на себя и защелкнул металлические зажимы. Внутри оказалось холодно и влажно. Единственное, что он мог теперь слышать, был звук его собственного дыхания.

Смотровое стекло сразу же запотело. Крошечные капельки воды сбегали по его внутренней стороне, но он понадеялся, что они исчезнут, как только подключат кислород, иначе все вокруг будет видеться ему как в тумане.

Океания тем временем прикрутила штуцер шланга к его шлему. Оскар несколько раз глубоко вдохнул, однако ничего не изменилось. И лишь когда Рембо открыл вентиль баллона, внутри шлема словно повеяло свежим ветром. Послышалось негромкое шипение, и газовая смесь под давлением заполнила шлем Оскара. Туман на смотровом стекле исчез. Инженер вопросительно взглянул на юношу, и тот показал знаком: все в порядке.

Вода в батисфере уже достигала шеи. Еще немного, и кабина заполнится. Холод пронизывал до костей, и Оскар слышал, как у него стучат зубы. Хотелось верить, что это пройдет, но временами казалось, что без движения он не сможет выдержать и минуты.

Словно прочитав его мысли, Рембо потянул за какой-то рычаг. Раздался негромкий щелчок, и в оболочке «Наутилуса» возникла щель, словно опоясывающая переднее панорамное окно. Щель оканчивалась на уровне пола мощными шарнирами, рычаги которых крепились к оболочке болтами. Таким образом часть передней стенки батисферы – довольно толстая стальная плита, – выдвигалась вперед и откидывалась, образуя нечто вроде подъемного моста средневекового замка.

Мощный луч фонаря, который несла Океания, осветил илистое дно. Несколько мелких рыбешек метнулись прочь. Среди камней ползали крабы, окрашенные в цвет песка и ила, и заметить их можно было только тогда, когда эти ракообразные двигались.

Гумбольдт подал знак, и все четверо покинули «Наутилус» и устремились в неизвестность.

35

Еще один страшный толчок сотряс корпус «Калипсо». Рубка, расположенная у дна, заходила ходуном. Послышались сдавленные крики. Шарлотте чудом удалось удержаться и не удариться об острое ребро проходившего через рубку шпангоута. Ощупью она отыскала в темноте Вилму и прижала к себе, когда следующий удар встряхнул весь корабль до основания. Кто-то из матросов покатился по палубному настилу и с грохотом врезался в переборку, где и остался лежать, испуская стоны. Со всех сторон в темноте неслись проклятья.

– Что опять происходит? – Шарлотта старалась удержать Вилму. Киви панически пищала и вырывалась из рук.

– Кажется, мы на дне! – с трудом проговорила Элиза.

Шарлотта уперлась в выступ в стене и переместилась поближе к иллюминатору. Сначала она ничего не могла разобрать, потому что от удара судна о дно взвились клубы иловой мути, но спустя некоторое время мутная пелена осела.