Сцена 5-я.

Н[аталья] и В[олодя][17 - Слова: и В[олодя] вписаны между строкъ: такимъ образомъ слова: входитъ, нахально вмешивается относятся къ Наталье.] входитъ, нахально вмешивается, грубая сцена, В[олодя] разчувствовавшись плачетъ.

<Сцена 6-я.>

Входитъ пьяный Вал[ерьянъ] и Ив[анъ] Ил[ьичъ]. Пьющiй запоемъ – трагической Валерьянъ говоритъ всемъ правду. Князь плачетъ, злится раскаивается и уходитъ. <Анатолiй уезжаетъ>.[18 - Начиная со слов: Валер. проситъ и до конца – написано карандашом.] Валер[ьянъ] – проситъ прощенья у отца, объясняетъ, почему онъ живетъ здесь, что ему нужно любить кого нибудь. Что его жизнь пропала и все равно. А[натолiй] хладнокровенъ, спрашиваетъ, пойти ли проститься съ отцомъ или нетъ. Лучше нетъ! и уезжаетъ. Евгенiя [е] выбегаетъ и говоритъ В[алерьяну], что она его любитъ. Конецъ.

Комментарий В. Ф. Саводника

«ДВОРЯНСКОЕ СЕМЕЙСТВО». «ПРАКТИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК».

Впервые Толстой упоминает о какой-то задуманной им комедии в записи Дневника от 13—19 февраля 1856 г., относящейся ко времени его пребывания в Петербурге, где он прожил с конца ноября 1855 до начала мая следующего года. В это время он, как известно, особенно сблизился с кружком «Современника», к которому примкнули многие современные русские писатели. В этом кружке, на ряду с интересами литературными, очень живы были также и интересы театральные; недаром один из наиболее выдающихся членов этого кружка – Тургенев именно в эту эпоху усиленно работал для сцены и создал целый ряд комедий: «Нахлебник», «Месяц в деревне», «Где тонко, там и рвется» и др.; к этому же кружку примкнул и Островский, находившийся в это время в расцвете своих творческих сил и с 1856 г. ставший постоянным сотрудником «Современника».

В указанной выше записи Дневника, перечисляя свои литературные планы, стоявшие на очереди, Лев Николаевич пишет: «Завтра работаю 6 часов и даю себе правило не засыпать без этого. Пишу прежде всего Епишку или Беглеца, потом комедию, потом Юность». Через месяц, 14 февраля, новое упоминание об этом замысле: «План комедии томит меня». Однако, повидимому, в это время замысел комедии только слагался в голове автора, и ничего еще не было занесено на бумагу. 4 июня, уже после своего возвращения в Ясную поляну, Толстой снова говорит в Дневнике о своих литературных планах на ближайшее время и среди них снова упоминает о «комедии». Несколько дней спустя этот замысел опять выдвигается, причем впервые начинают вырисовываться общие очертания задуманного произведения. В Дневнике от 10 июня мы читаем: «Гуляя по Заказу, кое-что придумал. Главное, что Юность надо писать предпочтительно, не оставляя других, Записки русского помещика, Казака и Комедию; особенно для последней главная тема – окружающий разврат в деревне. Барыня с лакеем, брат с сестрой, незаконный сын отца с его женой et cet.» В этой записи, несмотря на ее лаконичность, уже сквозит намек на содержание предполагаемой комедии и на ее общий характер – сатирически-обличительный. Затем осенью, в октябре и ноябре 1856г., в Дневнике снова несколько раз упоминается о комедии и даже о работе над нею; однако эти записки касаются уже другого литературного замысла, следы которого сохранились в виде набросков «Свободной любви» и «Дядюшкиного благословения» (о них см. ниже). Но уже 25 ноября Толстой заносит в свою Записную книжку: «В комедии три брата: практический, возмущенный и любящий.