Ощущение вины было в мире Болана не только немыслимо, но и просто фатально. Вина связывает руки и затуманивает глаза. Если он допустит подобную слабость хоть на долю секунды, то это может слишком дорого ему обойтись. К тому же по той простой причине, что, выбрав истинный путь, он уже не совершал поступков, по поводу которых он сокрушался бы всю свою жизнь, остановка даже на мгновенье означала для Болана смерть. Ему приходилось пробивать в постоянном напряжении на протяжении нескольких дней, а иногда и нескольких недель. За все время его нескончаемой личной войны он мог бы уже погибнуть дюжину раз, если бы позволил себе секундную слабость.

Болан не убил никого, кто не заслуживал смерти. Броньола сказал об этом Элбрайту, но молодой человек так и не смог ему поверить. Легенда о Болане как о головорезе, нападающем посреди ночи и стреляющем с колена, была весьма живучей. Броньола не смог разрушить это представление Элбрайта, да и сам Болан, даже если бы попытался, не переубедил бы его. А если принять во внимание, что молодой агент не имел большого опыта общения со смертью, то его упорство легко было понять. Высокопарные слова? Нет, ничуть... Элбрайт стоял на своем.

Он оглянулся на Болана и заметил особенность, которой тот отличался от многих. Болан не расслаблялся даже во время отдыха, Элбрайт гадал, какие кошмары разворачиваются перед этими закрытыми глазами. Он долго не мог себе их представить, и когда ему это удалось, он постарался поскорее об этом забыть.

Впереди лежали горы Нью-Мексико, но пока они были еле видны над западным горизонтом. Начинался рассвет, и постепенно весь простор прерий стал заполняться утренним теплом. Элбрайту были необходимы несколько часов сна. Они успели проделать большой путь, а впереди еще лежали долгие мили. Он потянулся к "бардачку", чтобы достать сигарету и закурить. Это была девятая сигарета за всю его жизнь. Он недавно начал курить. Последние события изрядно потрепали ему нервы. Сигареты не очень помогали, но он не знал, как ему побороть внутреннее возбуждение. Никотин подействовал, но при этом у Элбрайта закружилась голова. Дорога слегка расплылась перед его глазами, он потряс головой, чтобы прийти в себя.

— Тебе не следовало даже начинать. Дурацкая привычка.

Он повернулся и успел заметить улыбку, затухающую на губах Болана.

— Дурных привычек у тебя и так пруд пруди. Ты решил приобрести еще одну?

Болан дотянулся до пачки и вытащил себе сигарету. Он нажал на кнопку зажигалки, но потом вытащил изо рта Элбрайта сигарету и прикурил более надежным способом. Сделав пару затяжек, он со вздохом изрек:

— Я полагаю, тебе тяжело со мной?

— Да нет. Все в порядке. Я это заслужил, черт меня дери. Я должен взять и на себя часть вины.

Болан кивнул. Это был свой парень. Конечно, ему есть чему поучиться, но это был настоящий мужчина. Он не отказывался признать свои ошибки и что-либо предпринять, чтобы их исправить. Это редкое качество, которое иногда ему может навредить. Трудно защитить подобное чувство ответственности и взрастить его, чтобы потом передать следующему поколению.

— Ну что, появились новые идеи? — спросил Болан.

— Да. Как ты и предполагал, я получил кое-какую информацию от Броньолы относительно охраны Корниенко.