– После того, как Тамара пропала, ты на балкон выходил? – тихо спросил Куропаткин.

Павел напряг лоб, потом твердо ответил:

– Нет! Точно говорю – нет!

– Пошли, – дядя Вася вернулся в комнату и сел на диван. Помолчав, он сказал:

– Ты меня, Паша, прости, но я обязан в милицию об этом сообщить.

– Ты что… – лицо Павла приобрело зеленоватый оттенок. – Ты меня подозреваешь, что ли, дядь Вась? Да я…

– Да никого я пока не подозреваю, черт побери! – взорвался вдруг Куропаткин, у которого от всех навалившихся событий вновь возобновилась головная боль. – И не мое это дело – подозревать! Но пойми – я обязан позвонить! Все! Остальное меня не касается, пусть следователь разбирается!

Он снова хмуро закурил, пуская дым в потолок. Потом посмотрел на понурую фигуру Павла и уже гораздо мягче сказал:

– Не подозреваю я тебя! Просто пойми – должен я это сделать! А уж дальше разберутся, выяснят все, кому полагается… Да не боись ты! – хлопнул он Павла по плечу. – если невиновен – отпустят тебя.

– Кранты мне, – ответил Павел. – Все против меня! Выходит, будто я Томку прирезал! Поди докажи, что ты не верблюд, когда тут такое!

– Ну,