Не останавливаясь, отказавшись от лифта, он поднялся по лестнице. На пятом этаже повернул направо, проследовал по коридору и позвонил в номер 415.
Оттуда — ни звука. Бригадир позвонил опять. После полдюжины безуспешных попыток он направился к комнате дежурного по этажу, где сидел как раз метрдотель.
— Мне нужен господин Кессельбах. Я звонил к нему раз десять.
— Господин Кессельбах не ночевал у себя. Мы не видели его с середины вчерашнего дня.
— А его секретарь? Слуга?
— Их мы тоже не видели.
— Значит, они тоже не ночевали в отеле?
— Несомненно.
— Несомненно! Откуда такая уверенность?
— Очень просто. Господин Кессельбах не проживает в нашем отеле как прочие постояльцы; он занимает личные апартаменты. Обслуживаем его не мы, а его собственный слуга, и нам не может быть ничего известно о том, что происходит у него.
— Действительно… Действительно…
Гурель выглядел немало озадаченным. Он пришел с определенными указаниями, с четким заданием, в пределах которого только и могла проявиться его сообразительность. За этими границами он не очень-то знал, как следует поступать.
— Если бы тут был шеф… — пробормотал он. — Если бы тут был шеф…
Он показал свою карточку с указанием места службы и должности. Затем задал наугад вопрос:
— Значит, вы не видели, чтобы они возвращались?
— Нет.
— Но заметили, как уходили?
— Тоже нет.
— В таком случае, откуда вам известно, что они уходили вообще?
— Нам об этом сказал господин, приходивший вчера в номер 415.
— Господин с черными усами?
— Да. Я повстречался с ним, когда он уходил, ровно в три часа. Он мне сказал: «Господа из номера 415 ушли. Господин Кессельбах сегодня проведет ночь в Версале, куда и следует отправить его почту».
— Но с кем был тот господин? В каком качестве он с вами разговаривал?
— Этого я не знаю.
Гурель забеспокоился. Все это казалось ему довольно странным.
— У вас есть ключ?
— Нет, господин Кессельбах заказал особые ключи.
— Пойдемте-ка туда, посмотрим.
Он стал яростно звонить в дверь. Ответом была тишина. Он собрался уже повернуть обратно, как вдруг склонился и торопливо прижался ухом к замочной скважине.
— Послушайте… Кажется… Ну да, слышно явственно… Кто-то стонет…
Он с силой ударил в дверь кулаком.
— Однако, мсье, вы не имеете права…
— Это я не имею права?!
Он заколотил в дверь изо всех сил, но все было напрасно.
— Слесаря! Побыстрее!
Гостиничный слуга кинулся исполнять приказ. Гурель расхаживал из стороны в сторону, шумя, но ни на что не решаясь. Слуги с разных этажей собирались кучками. К ним спешили служащие администрации, конторы.
— Разве нельзя, — воскликнул наконец Гурель, — войти туда через соседние помещения? Они ведь сообщаются с апартаментом?
— Да, но двери между ними всегда заперты на засовы, с обеих сторон.
— Тогда мне надо позвонить в Сюрте, — заявил бригадир, для которого, несомненно, не было иного спасения, кроме как в лице начальства.
— И в комиссариат полиции, — заметил кто-то.
— Можно и туда, — ответил он тоном человека, которого такая формальность мало занимала.
Когда Гурель вернулся, слесарь пробовал открыть дверь ключами из большой связки. Последний из них и привел в действие замок. Гурель торопливо вошел.
Он бросился туда, откуда доносились стоны, и наткнулся на секретаря Чемпэна и слугу Эдвардса. |