– Ты должна наладить с ним отношения. Это нужно прежде всего для тебя самой. Ты ему многим обязана.

– Мне бы не хотелось встречаться с ним наедине.

– А кто сказал, что ты окажешься с ним наедине?

– Ты, что, намерен поехать со мной?

– Конечно, и быть рядом с тобой.

– Тогда я подумаю, – сказала она, прижимаясь ко мне.

Я помогал ей, я понимал, что помогал ей. Но я все еще чувствовал себя последним негодяем. И понимал, что после того, что произошло между мной и ею, мне лучше было бы никогда не встречаться с ее отцом; просто нужно доставить Луизу к нему и получить эту тысячу баксов.

Это вовсе не означало, что я не хотел рассказать ей правду. Но если бы я сделал это, то мог бы спровоцировать уход Луизы от меня и тогда потерял бы обещанные ее отцом деньги.

Или она могла кинуться к Ма Баркер или Хелен Нельсон, или остальным, а некоторые из них имели пистолеты. Что тогда станется со всеми моими планами?

– Это большая ответственность, – сказала она, поддразнивая меня, – приглядывать за целым домом женщин...

– Я думаю, они бы могли приглядывать за мной, Ма, – ответил я, улыбаясь. Она тоже улыбнулась.

– Ты ведь не собираешься обижать эту девушку?

– Вы имеете в виду Лулу? Конечно, нет.

– Тебе досталась хорошая девушка. Не отпускай ее от себя.

– Постараюсь.

Я припарковал «Аубурн» на открытой площадке перед большим кирпичным трехэтажным домом на Пайн-Гроув, где когда-то жил настоящий Джимми Лоуренс. Вскоре на полквартала ниже Долорес остановила свой автомобиль. Я взглянул на часы: пять пятнадцать. Захват Гувера назначен на без десяти семь. У нас была еще масса времени. Я внес в дом багаж девушек, и они все разгалделись. Когда все вещи были размещены по спальням, было уже около половины шестого.

Мамочка предложила Луизе и мне небольшую комнату, отделанную всеми оттенками голубого, с двуспальной кроватью под нежно-голубым покрывалом. Над накрытым салфеточкой туалетным столиком висела картина, изображающая Иисуса Христа.

– Дети, вы можете здесь укрыться, – сказала она. Луиза поблагодарила ее:

– Спасибо, Ма, – вы святая.

Я тоже поблагодарил ее, но не мог полностью отдаться отдыху после дороги, с картиной Иисуса или без нее. Ма сказала:

– Джимми, я понимаю, тебе хотелось бы удрать от нас, особенно сегодня, но... мне кое-что нужно.

– Да? – удивился я.

– Да. Пойдем со мной.

Я с Луизой на буксире последовал за ней.

Мы прошли в большую, белую кухню. Ма открыла передо мной холодильник, показывая почти пустые полки.

Она распростерла руки, словно ангел крылья.

– Что я могу приготовить на ужин, если ты не сходишь в магазин?

И в самом деле – что?

– Если вы все запишете. Мамочка, – сказал я, – то я, конечно, схожу за покупками, пока магазины не закрылись.

Она села и стала каракулями исписывать лист бумаги. А я-то голову ломал, какой выдумать предлог, чтобы выйти из дома. Собирался сказать, что мне нужно побывать у себя на квартире, взять некоторые вещи для моего пребывания здесь. Но она сама выручила меня. Карпис просил меня оставаться у телефона весь остаток дня и вечер на случай, если возникнет нужда в какой-то дополнительной помощи. Но теперь мною командовала Ма, которая в этот самый момент вручала мне список гастрономических покупок и тем самым прикрывала меня.

– Пойдем, – обратился я к Луизе, протягивая руку, – составь мне компанию.

– Конечно, – согласилась она, беря меня за руку.