Я, конечно, не возражал.

– Прекрасно. Но если на это потребуется больше, чем неделя...

– работайте. Я скоро свяжусь с вами. С прощальной безрадостной, натянутой улыбкой он протянул мне руку, и я, стоя за столом, пожал ее. – Ценю вашу помощь, мистер Геллер.

– Я надеюсь, что смогубыть полезным, доказав, что у вас хорошая, преданная, любящая жена.

– Молюсь об этом, – сказал он, – молюсь. Потом он ушел, а я, положив деньги в карман, стал размышлять, где раньше мне приходилось видеть эту изображенную на снимке хорошенькую девушку со щечками яблочком.

Станция Эль, сооруженная, как говорили, в виде копии нью-йоркского Гранд-Сентрал, была типичной постройкой Аптауна с его наивно-грандиозным самомнением. Хотя лишь несколько зданий были выше трех этажей – пара отелей, столько же жилых домов и случайных зданий под офисы, Аптаун не без оснований воображал себя миниатюрным Лупом. Пряничная архитектура его зданий носила отпечаток влияния другой чикагской ярмарки – Колумбовой выставки 1893 года, на которой царствовал смешанный европейский псевдоклассический стиль архитектуры. Поэтому в Аптауне по сей день сохранялась эта выставочная атмосфера. Здесь были дворцы кино вроде «Ривьеры», танцевальные залы вроде «Арагона», специализированные магазины, универсальные магазины, банки, аптеки, чайные, лавки деликатесов, рестораны – от русских и польских до греческих и шведских кафетериев.

В эту жаркую погоду берега озера Мичиган, восточной границы Аптауна, могли представлять интерес только для одного вида бизнеса, представленного будочками. где продавались апельсиновый сок и мороженое, а также барами и кафе, в которых могли предложить выпить что-либо прохладительное.

Кафе, в котором работала жена Говарда, находилось в квартале от станции. На его вывеске, простиравшейся над тротуаром, я разглядел надпись «Сандвичи». Это было трехэтажное здание с квартирами наверху. Поскольку в адресе стояло «1/2», я ожидал увидеть грязную дыру в стене. Но когда проходил мимо и заглянул в окно, то увидел длинную стойку, пространство на восемь – десять столиков и трио официанток, одна из которых была хорошенькой, со щечками яблочком – Полли.

Вот и все, что довелось мне увидеть мимоходом, и я прошел через улицу в четырехэтажное здание меблированных комнат под названием «Вильсон Армc». Нижний этаж занимал бар, бюро регистрации находилось на втором этаже. Заведение не могло конкурировать с «Эджвотер Вич», но и не было ночлежкой. Я заплатил за три ночи – меня поразило, в какую сумму это обошлось, и арендовал электрический вентилятор на один день. Двадцать пять центов за вентилятор – это настоящий грабеж, ведь я знал клерков в магазине, которые получали всего десять центов в час и были этому рады. Но стояла жара, у меня был задаток в пятьдесят баксов. которыми я мог располагать, а Чикаго отличался своими грабежами даже и в старые добрые времена.

Итак, я сидел в маленькой комнате на втором этаже у открытого окна, вентилятор на столе кружил своими лопастями, пытаясь освежить меня. Развалившись на легком стульчике, я постарался устроиться поудобнее, распустил галстук и расстегнул рубашку.

По мере того как день продвигался к полудню, улица заполнилась мужчинами в одних рубашках и девушками в легких летних платьях. Одежда прилипала к фигуркам девушек, предлагая вам иногда приятное и пикантное зрелище, чего нельзя было сказать о мужчинах с пятнами пота под мышками на их рубашках. Детей школьного возраста здесь вертелось немного – большинство находились на пляжах. Чаще можно было увидеть солидных матрон в широкополых шляпах и просторных платьях, которые катили перед собой коляски для покупок, поглядывая по сторонам.

В эту жару никто, кроме работающей смены, не оставался в помещениях.