— Ну, так и быть, раз уж ты съел мой ужин, а в магазин сегодня идти у меня нет никаких сил, можешь свозить меня куда-нибудь, — милостиво разрешила она. — Но только поужинать. Никаких десертов.

Энрике рассмеялся.

— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа.

Они вместе отправились к машине Энрике — видавшему виды пикапу, неотъемлемой принадлежности любого жителя графства Чокто, который в той или иной степени связан с работой на свежем воздухе.

Молодой человек помог спутнице забраться на высокую подножку. Однако, почувствовав, как он подталкивает ее ладонью снизу, Джемайма усомнилась в том, что этот жест объясняется одним только желанием помочь ей.

Сев в машину, она отодвинулась на краешек сиденья и чопорно сложила руки на коленях. В кабине было совсем темно, но Энрике, должно быть, заметил, что она пытается окружить себя броней неприступности, и хмыкнул. Первые несколько минут ехали молча. Джемайме столько надо было сказать своему спутнику, и в то же время она толком не знала, с чего начать. А ведь еще несколько дней назад рядом с ним чувствовала себя очень легко и непринужденно.

Казалось бы, так ли уж многое переменилось? Энрике по-прежнему оставался тем самым восхитительным и страстным любовником, способным возносить ее на вершины экстаза. И он, безусловно, знает ее куда лучше, чем какой-либо другой мужчина… Правда, любовный опыт у нее невелик.

Нет, Энрике ничуть не изменился. Он остался тем же самым человеком. Тем же самым, совершенно незнакомым. Да вдобавок еще и из самой опасной разновидности людей. Из тех, кто любит риск, кто способен послать ко всем чертям размеренное, обеспеченное существование, надежность и обеспеченность ради погони за Синей птицей удачи. Из тех, кто никогда не будет счастлив в той спокойной, мирной и безмятежной жизни, о которой всегда мечтала Джемайма.

— Ты как?

— Спасибо, ничего, — прошептала она в ответ. Ну и человек! Ничего от него не укроется — вот и сейчас безошибочно ощутил, что она нервничает.

— О чем ты думаешь? — негромко спросил Энрике.

— Не знаю… Наверное, все еще думаю, что вижу кошмарный сон и вот-вот проснусь, — после минутной паузы призналась Джемайма.

— А тебе не кажется, что мне обидно такое слышать?

Она тотчас же ощутила укол совести и быстро повернулась к своему спутнику.

— Прости, я вовсе не имела в виду, что все было так уж кошмарно.

Однако легкая улыбка Энрике подсказала ей, что он решил просто подразнить ее.

— Что ж, это утешает. А что именно было не так уж кошмарно? Вечер на лоне природы? Или последующая ночь в твоей комнате? Или наше субботнее свидание у меня в номере?

Джемайма мгновенно вспомнила все так, словно это было минуту назад, как она стояла напротив него, как медленно он расстегивал пуговки ее платья, как страстно ласкал… Ее бросило в дрожь.

Энрике придвинулся ближе. Рука его нашла и нежно сжала ее руку. Джемайма так и вцепилась в него — сейчас она отчаянно нуждалась в нежности, ободрении, понимании. И он, как всегда, отлично понял, что с ней творится.

— Прости. Зря я это сказал. — Хотя из них двоих Энрике гораздо лучше владел собой, но и у него слегка сел голос. Должно быть, молодой человек тоже позволил чувственным воспоминаниям ненадолго захлестнуть себя. — Я вовсе не пытаюсь поймать тебя в ловушку прошлого, снова соблазнить. Я ведь вижу, как ты переживаешь.

Не пытается снова соблазнить? Возможно, возможно… Но если он не перестанет так нежно поглаживать большим пальцем ее ладонь, то соблазнять и не придется — она сама отдастся ему прямо здесь, на потертом сиденье пикапа.

— Послушай… — откашлявшись, чтобы скрыть смущение, начала она, — я передумала.