|
Такое не забывалось. Через полчаса навигатор явился снова. На этот раз у него были результаты вычислений – на бурю это не походило. – Скорее всего, «трос». Капитан вздохнул, только этого ему не хватало. «Трос» был одним из наименее понятных космических аномалий и представлял собой длинную, на триллионы километров вытянувшуюся веретенообразную область, внутри которой скачкообразно смещались участки пространства. Раз – и половина корабля оказывается в десяти метрах от другой половины. Или в миллионе километров – как повезет. Иногда удавалось спасать экипажи поврежденных кораблей, но, разумеется, тех, кто сам, внутри корабля, не стал жертвой геометрического смещения. – Штурман, сколько еще до стоянки? – спросил капитан. – Двадцать семь минут, сэр, – ответил тот, не выбираясь из своей штурманской ниши. – Примем меры, когда эти ваши характеристики усилятся, – сказал капитан. – Они уже не усилятся, сэр, следы возмущений в случае возможного «троса» всегда статичны. – Какова вероятность возникновения аномалии? – Семьдесят процентов, сэр. – А время? – Ближайшие полчаса. Капитан хлопнул себя по коленям. – Прямо заговор какой-то, честное слово… Первый помощник и штурман выглядели напряженными, капитан знал, о чем они сейчас думают, – о своих семьях, а еще прокручивают в головах образы раздавленных кораблей. – Мы идем прежним курсом еще двадцать минут! – резко произнес капитан и поднялся. – У нас приказ, и я не могу его отменить. Лейтенант держал себя в руках, но по его лицу разлилась бледность. Первый помощник никак не выказывал беспокойства, штурман шумно перелистывал карты. Навигатор вернулся к себе, а капитан подошел к панорамному окну, чтобы лучше видеть, что происходит на ярусе служб управления кораблем. Боевые части, ближняя и дальняя разведка, радиоперехват, «модельный» отдел, ведавший постановкой помех, – все оставались на местах, готовые ко всяким неожиданностям. И, возможно, всем этим людям капитан своим решением подписал смертный приговор: «трос». Еще десять минут эсминец двигался прежним курсом, постепенно сбрасывая скорость. Внезапно включился сигнал тревоги – на аварийном табло загорелась надпись «Радиоактивная опасность». Как и положено по штатному расписанию, к силовым установкам помчались аварийные команды, однако с ними, скорее всего, все было в порядке, а то, что датчики принимали за радиоактивность, являлось сопутствующим «тросу» явлением, называемым «снег». Он представлял собой явление той же природы, что происходили внутри «троса», однако уменьшенное во много раз. То тут, то там стали раздаваться негромкие щелчки, как будто кто-то бросал в перегородки мелкие камешки. В службе радиоперехвата погас экран, все напряженно ждали дальнейшего ухудшения ситуации. Самым страшным последствием «снега» могло стать повреждение центральных процессоров и их дублеров в главном компьютере корабля. Прошла минута, щелчки стали реже. Помощник посмотрел диаграмму производительности главного компьютера – она поднялась почти до расчетной, значит, повреждения были незначительными. На ярусе появились медики – у кого-то носом пошла кровь. |
