— Мужчина? — ахнула Джессика. — Они считают меня мужчиной?

Старший Монтгомери притянул Джесс к себе, погрузив руки в ее ниспадавшие до талии волосы.

— Ничуть не бывало. Они все знают, что самая красивая девушка, которую они в жизни видели, это ты.

— Но не такая красивая, как Эбигейль, — ответила Джессика, украдкой заглядывая в лицо Сэйеру краешком глаза.

— Эбигейль хороша сейчас, когда ей шестнадцать. Потом ее красота исчезнет. Ты же, моя дорогая, будешь красивой и в сто лет.

— Хотела бы я, чтобы мне стукнуло уже сто лет. Как я завтра на людей смотреть буду? Он поскреб пальцами подбородок:

— Ты не сделала ничего плохого. Все правильно. Думай об этом так: пока все смотрели на тебя, жена Бена сумела вытащить чай из дома.

— Но Питман все равно предъявит обвинение Бену. Сохранившее и в пожилом возрасте остатки красоты, лицо Сэйера стало жестким.

— Да, мой зять только и делает, что обвиняет людей. Может, Александр…

— Александр! — Джессика выпрямилась и села. — Вы вырастили двух таких славных сыновей. А третий оказался таким… таким…

— Я сам себе задаю этот вопрос, — задумчиво ответил старший Монтгомери, потом посмотрел на Джессику. — Ты покумекай лучше, что этот Мститель для Бена сделал. А ты была, так сказать, частью картины. Так и думай. — Он улыбнулся:

— И в следующий раз, как увидишь Мстителя, беги, и подальше.

— В следующий раз! У него не хватит смелости появиться снова. Питман заставит своих солдат перетряхнуть всю округу. Он и носа не покажет.

Сэйер спихнул ее с постели:

— Теперь иди и приведи себя в порядок. Право дело, Джессики, тебе стоит хотя бы иногда носить платье.

Она улыбнулась Сэйеру, чувствуя себя много лучше.

— Так точно, капитан. — Джесс наклонилась и поцеловала его в щеку. — Спасибо вам. — И вышла из комнаты.

Сэйер выждал несколько секунд и рявкнул:

— Натаниел! — В ту же секунду тот материализовался, держа за руку младшего брата Самуэля. — Я хочу, чтобы ты выяснил все о Мстителе. Все, что сможешь.

— Ничегошеньки я не могу. Элеонора на меня этого младенца оставила. А он еще толком ни на что не годен, даже на дерево залезть. — Нат недовольно выпятил нижнюю губу без малого на пару дюймов.

Сэйер нахмурился, размышляя.

— Пошарь вон в том сундуке и принеси мне моток лески, бронзовое кольцо и мой нож. Когда мои мальчишки были маленькими, а Лили еще молоденькой, она ходила в море со мной. Я тогда сделал ей мешок, вроде индейского, чтобы носить ребят на спине. Давай-ка поглядим. Может, сумеем сделать такую же штуковину и для Сэмуеля. Думаю, ты-то сможешь залезть на дерево с этим здоровяком на спине?

— Да хоть на небо, — гордо заявил Натаниел. — А как насчет мятных леденцов? Он от них молчит.

— Выяснишь, кто такой Мститель, и я куплю тебе все леденцы в городе.

— Это для Сэма, а не для меня, — сказал Нат. Рот его сжался в твердую линию, совсем как у сестры.

— А что хочет господин Нат для себя? — спросил Сэйер, выплетая многочисленные морские узлы вокруг бронзового кольца.

— Мой собственный ял, чтобы я мог ловить и продавать рыбу.

Сэйер улыбнулся:

— Отлично. И мы назовем его «Мститель». Так, теперь держи здесь. Ну-ка, дражайший Сэмуель, загляните в эту коробочку. Интересно, что вы там найдете? — Натаниел и Сэйер обменялись улыбками.

Она ахнула, когда из-за деревьев вышел Джон Питман: обычно он одевался очень тщательно.