– Пойдемте, – пригласил служащий Глеба, направляясь вперед по длинному, узкому, уходящему вниз коридору.

В коридоре пахло так же, как в лифте, – хвоей и высотой. Сиверов понял, откуда пришло это странное ощущение выси: пахло озоном – так пахнет перед грозой, а еще в горах. Глеб едва поспевал за торопящимся банковским служащим. Следующая металлическая решетка, охраняемая на этот раз одним секьюрити, услужливо отошла в сторону, и они – Сиверов и служащий – очутились в ярко освещенном круглом зале с многочисленными рядами сейфовых ячеек по стенам.

Служащий кивнул вправо. Но Глеб и сам прекрасно помнил место, где находится сейф с его саквояжем.

Ключ банковского служащего вошел в одну замочную скважину, ключ, который сжимал в пальцах правой руки Глеб Сиверов, – в другую. Они повернули ключи синхронно. Внутри дверцы что-то щелкнуло, затем зажужжало. Вышколенный клерк отступил в сторону.

Глеб открыл толстую дверцу, заглянул в темноту ячейки и увидел матово поблескивающую кожу саквояжа. Он взял саквояж, рука ощутила тяжесть. С саквояжем Глеб прошел в маленькую уединенную комнату, поставил его на стол и, немного помедлив, щелкнул одновременно двумя замками, развел обтянутые кожей дуги. В разинутой пасти саквояжа громоздились тугие брусочки упакованных стодолларовых банкнот. В каждом по десять тысяч. Всего саквояж содержал в себе миллион долларов, из которых Глеб не потратил еще ни цента.

«А ведь этот миллион, – машинально подумал Глеб, – полковник Савельев мне предлагал. Предлагал лишь за то, чтобы я оставил его в покое. Но деньги достались мне и помимо его воли». , Глеб взял пять пачек – упругих, как выхваченная из воды рыба, приятных на ощупь, подумал и взял еще пять. Он рассовал их по карманам пальто, замкнул саквояж. И уже через две минуты прошел к своему сейфу, сунул такой же увесистый, как и прежде, саквояж в темную холодную глубину. Затем закрыл дверцу. На звук сработавшего запора, как по команде, появился банковский служащий. Операцию с закрыванием сейфа они тоже выполнили синхронно, будто перед этим тренировались не один день.

– Господин Каминский доволен? – предупредительно осведомился клерк.

– Вполне, – ответил Глеб.

Идя из депозитария по коридору назад. Сиверов сказал:

– Я хотел бы перевести определенную сумму на счет клиники доктора Хинкеля. Деньги у меня наличными.

– В какой валюте?

– В долларах США.

– Хорошо, пожалуйста, я вам помогу. Вы хотите это сделать сейчас, господин Каминский? – Да, именно сейчас, не откладывая.

– Наш банк к вашим услугам.

Миновав решетки, лифт, охранников, Глеб с клерком вновь попали в операционный зал. Посетителей, как заметил Глеб, стало еще больше.

«Неужели придется стоять в очереди? Я и в Москве от них уже отвык».

Клерк словно угадал мысли Глеба и немного виновато улыбнулся:

– Это не займет много времени, господин Каминский. Вы же понимаете – праздники. На Рождество банк будет закрыт, а многие сейчас хотят снять наличные, перевести куда-то небольшие суммы, расплатиться по счетам. В общем, все пытаются избавиться от долгов. Наверное, и вы не исключение, господин Каминский.

– Вы близки к истине, – уклончиво ответил Сиверов, – долги не моя специальность.

– Тогда пройдемте за мной.

Они направились в другой конец операционного зала, где за стойкой перед компьютером сидела миловидная девушка, напротив нее стояли два клиента – пожилой мужчина в старомодной фетровой шляпе и средних лет женщина.

– Вот ваша стойка, это не займет много времени.

– Благодарю вас, я не спешу.