Сейчас, сидя в классе и всё ещё тяжело дыша, Петя пытался собраться с мыслями. Он провёл рукой по ещё влажным светлым волосам и открыл учебник.

– Отлично, все здесь! – Яна Сергеевна закрыла электронный журнал и встала из за стола. – На дом вам было задано выучить отрывок наизусть. Вы знаете, что делать: число, «классная работа», «изложение». Всё закрыли, телефоны убрали, у вас двадцать минут.

Петя с тяжёлым вздохом отложил учебник и открыл тетрадь. Текст он учил в такси, пока ехал в школу. Сейчас в голове было абсолютно пусто. Он позавидовал новенькому, которого освободили от ДЗ. Мельком глянув на Низовцева, Петя с удивлением обнаружил, что тот быстро пишет в своей тетради. «Подмазывается», – подумал Петя и медленно вывел дату. Он скосил взгляд влево, где Миля развернула свою тетрадь в его сторону. На полях круглым завитушным почерком на него смотрела надпись: «Ужасно выглядишь». Петя прикрыл глаза и выдохнул. Не то, что бы он был помешан на оценках, но получать ещё одну двойку ему не очень то улыбалось. Отец это сразу увидит в электронном журнале, и на этом о вечеринках и свободном времени можно будет забыть до конца учебного года. Он и так вчера долго выяснял по телефону, как могло случиться, что Петя уже первого сентября пришёл с двойкой по алгебре. Грозился, что больше не будет никакого моря на каникулах, если у Пети от солёной воды отшибает мозги. Эта мысль слегка выпрямила Пете спину, и он наконец начал писать. Двадцать минут спустя, сдавая тетрадь, он молился, чтобы новая русичка оказалась не очень строгой и поставила ему хотя бы три. Текст он забыл на половину и скорее пересказал своими словами, но зато более менее был уверен в запятых. После того, как все сдали тетради, учительница включила проектор, и до конца урока ребята развлекались тем, что на скорость ставили ударения в словах, появляющихся перед ними. Если слово было названо неверно, они его выписывали в отдельную толстую тетрадь справочник. Большую часть слов они выписывали из за Бунько, который, казалось, выпаливал ударения наугад, лишь бы быстрее. Ребята цокали, шипели на него, но это не имело никакого результата, и в итоге к концу урока у них в списке было пятьдесят слов, которые нужно было выучить к следующему занятию.

Оставшиеся уроки прошли относительно спокойно, тяжко было только на алгебре. Как бы Пете не было неприятно это признавать, но в этом году математичка стала ещё строже и неадекватнее, хотя раньше такое казалось невозможным. Загировна весь урок гоняла их по формулам и раздавала двойки со скоростью пулемёта, приговаривая: «Одиннадцатый класс – это вам не десятый». К концу урока без двоек остались только Петя, Низовцев и Орлова. Когда Петя в очередной раз дал верный ответ, он почувствовал на себе удивлённый взгляд Вольской. Он сделал вид, что не заметил, но, когда она отвернулась, самодовольно усмехнулся. Если из за вчерашней двойки Вольская решила, что он идиот, её ждёт сюрприз. Вчера он просто отвлёкся. На математике они с Орловой всегда были самыми сильными. Теперь, похоже, к ним присоединится новенький. Ваня за весь урок ошибся всего один раз и отвечал почти так же быстро, как Петя, из за чего, вероятно, несколько поднялся в глазах Загировны. Больше всех, как всегда, досталось Бунько. Когда ему влепили третью двойку, по классу пролетел грустный смешок. После звонка ребята выползли из кабинета в едином усталом молчании и окончательно пришли в себя только к классному часу.

После седьмого урока все собрались в их кабинете, шумели и перешучивались. Ребята были рады, что учебный день закончился, и хотели поскорее домой. Петя и сам не мог дождаться, когда войдёт в свою комнату, задернет шторы и проспит несколько часов. Как только все заняли свои места, классная руководительница поднялась и встала у доски.