Да, это был тот самый человек, с которым я так хотел встретиться. И вот наконец встретился.

Я встретился с Четом Драмом.

Я услышал автомобильный сигнал, донесшийся снизу. Это наверняка таксист о чем-то предупреждает меня. Затем послышались шаги человека, поднимающегося по скрипучей лестнице.

Когда человек подошел ко мне достаточно близко, я направил на него слепящий луч карманного фонаря и крикнул:

— Стой, ни с места!

Но он не остановился. Луч фонаря высветил лицо с резкими чертами и белесыми бровями и такой же, как брови, белесый ежик. Я нацелил на него свой «магнум», но он вцепился мне в запястье. У него тоже было оружие, и теперь он вынудил меня опустить пистолет. Он навел его на меня. Я поднырнул ему под руку и, бросив фонарь, левой рукой отвел его нацеленный на меня кольт. Я попытался сбросить его с лестницы, но он удержался и высвободил свою левую руку, продолжавшую сжимать мне запястье, для приема дзюдо, метя мне в висок. Ударь он чуть ниже, и моя шея могла оказаться сломанной.

Затем мы споткнулись о ноги помощника шерифа. «Магнум» выстрелил, расцветив темноту оранжевой вспышкой, но не причинив никому вреда. И мы вместе покатились вниз по шатким ступеням. Под тяжестью наших сцепленных тел перила прогибались, словно спички. Мы катились вниз с шумом и грохотом, болезненно ощущая телом каждую ступеньку. Я понял, что мы скатились вниз, когда вдруг очутился в холодном месиве грязи.

Когда белобрысый мужчина скатился с меня, я встал на колени, но тут же снова рухнул в грязь, смутно опасаясь, что у меня сломаны кости, но отнюдь не придавая этому значения в тот момент. Я еще раз попытался подняться на ноги, но упал лицом в грязную жижу.

И тут я услышал женский голос:

— Шелл! Что происходит, Шелл? — Женщина оказалась возле меня и заговорила уже иным тоном: — Вы ведь не...

Я посмотрел на нее. На ней было жемчужно-белое пальто спортивного покроя. На лице поблескивали дождевые капли.

Это была Алексис Сэнд.

— Что?! Это вы, Чет Драм?

По деревянным ступеням загрохотали вниз чьи-то шаги.

Я шарил в грязи, ища свой триста пятьдесят седьмой, но не мог его отыскать.

— Драм? — хрипло окликнул меня чей-то голос. Это говорил мужчина. Он с трудом поднялся на колени, потом попытался сделать шаг ко мне, но упал в грязь. Женщина приняла меня за него и назвала Шеллом. Не много требовалось ума, чтобы сообразить, что я наконец-то встретился с Шеллом Скоттом. — Драм? — повторил он.

— Скотт?! — завопил я во всю мощь своих легких.

И мы двинулись друг к другу, словно борцы в замедленной съемке; схватка на площадке, залитой грязью.

На лестнице больше не было слышно шагов, и Алексис закричала:

— Сзади, они...

И тут затылок мой разверзся и поглотил и дождь, и темноту, и все остальное — даже Шелла Скотта.

Единственное, что я мог отчетливо видеть перед собой, было его лицо. Лицо Чета Драма. Взметнувшийся в его руке пистолет побудил меня к быстрому действию, и я левой рукой крепко сжал его запястье.

Я выхватил свой собственный пистолет у него под носом, почувствовал, как он уперся во что-то, возможно в его руку или тело, когда вспыхнул фонарь у него в руке и осветил нависшие над нами сосновые лапы. И тут мы сцепились. Наши тела с силой шмякнулись друг об друга. От удара я весь содрогнулся, в висках запульсировала боль. Боковым зрением я увидел, как падает, вращаясь, фонарик, услышал, как он со стуком катится по деревянным ступенькам. Драм в ярости бросился на меня, а я занес над ним левую руку, изготовившись к рубящему удару ладонью по шее.