Я остановился позади «крайслера» и заглянул в него. Холодные капли дождя стучали по моему плащу. Машина была пуста, но Драм не мог уйти далеко. Я усмехнулся, вынул свой кольт и, щурясь от дождя и ветра, огляделся по сторонам. Внезапно я ощутил рядом чье-то присутствие и застыл на месте.

Было темно, но мне все-таки удалось достаточно хорошо рассмотреть мужчину и его лицо. Это был Чет Драм.

За последние весьма напряженные дни, полные драматических событий, я часто видел его лицо, оно было словно выгравировано в моем сознании. Но сейчас вся кипящая во мне досада неожиданно исчезла. Он что-то сказал, но ветер унес его слова. Я нацелил кольт ему прямо в сердце и целую секунду держал его на прицеле, затем ослабил палец на спусковом крючке.

Драм, по-видимому, был безоружен. Но я в любом случае не собирался его убивать. Я хотел отделать его как следует, но собственными кулаками. Я так и вижу его стоящим передо мной в Блю-Джей, нацелившим рукоятку пистолета мне в челюсть.

Я сунул кольт в кобуру, напружинился и бросился на него.

Драм неподвижно стоял в нескольких ярдах от меня, и я уже решил, что одолею его без труда. Но не тут-то было. Он двигался проворно. Буквально с дьявольской скоростью. Вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, он шагнул вперед и чуточку левее и пригнулся, занося надо мной огромный кулак.

Я поднырнул под него.

По крайней мере, хотел это сделать.

И тут я заметил длинное приземистое здание.

Его очертания трудно было различить в темноте. Округлая, как у ангара, крыша с одной стороны и плоская — с другой.

Я остановился за ним примерно в пятидесяти ярдах. Когда я вырубил двигатель, дождь со снегом принялся хлестать по крыше моего «крайслера». Я вылез наружу с фонариком в одной руке и «магнумом-357» — в другой и услышал специфический, ни с чем не сравнимый хлопающий звук разорванного ветрового конуса.

Включив фонарик и прикрывая его рукой, я пошел по взлетно-посадочной полосе. Я ощущал под ногами стебли сухой травы, пробившейся сквозь трещины в цементе.

Я насчитал восемь автомобилей, припаркованных между моим «крайслером» и зданием аэропорта. «Сборище клана, — подумал я. — Крупные шишки „Братства“ и их прихлебатели приехали для дележки профсоюзного пирога. И там с ними Хоуп. Очкарик и Ровер увезли ее вместе с бумагами Фроста».

Я выключил фонарик и стал приближаться к зданию. Оно было четырехугольным, длиной более ста футов и, возможно, около сорока футов шириной. В одном торце его находились огромные рифленые металлические ворота ангара с небольшой дверцей слева. На дверце рядом с проржавевшим засовом — такой же ржавый замок. Пары выстрелов из моего «магнума» хватит, чтобы открыть дверь, но что потом? В этой части здания было темно, хоть глаз коли. Я опустился на четвереньки. Под дверью ангара оказалась щель, но свет изнутри не просачивался.

Пройдя немного вдоль длинной стены здания, обращенной к взлетно-посадочной полосе, я обнаружил еще одну дверь.

Мне не требовалось вставать на четвереньки, чтобы увидеть под этой дверью свет. А в нескольких ярдах от нее я обнаружил почти неразличимое в темноте противоциклонное заграждение высотой мне по пояс. Если у меня и были какие-то сомнения, то теперь они окончательно развеялись. Это и был ныне заброшенный Хэйкокский аэропорт.

Еще один автомобиль с выключенными фарами прогромыхал по проселочной дороге и выехал на взлетно-посадочную полосу. Я пока не мог его видеть. Пригнувшись, я побежал к калитке противоциклонного заграждения, а оттуда к месту парковки автомобилей. Кто бы это ни был, подумал я, мне необходимо вывести его из игры, прежде чем я окажусь перед необходимостью воевать на два фронта.

Автомобиль остановился около моего «крайслера», и из него вышел здоровенный парень, почти такой же высокий, как я.