Лицо Келли приняло озадаченное выражение.

— Зачем Брауну понадобилось брать автомобиль напрокат? И зачем он приезжал к этому доктору Фросту?

— Не могу понять, откуда он узнал имя Фроста, Келли! Я очень надеялся, что ты сможешь прояснить ситуацию.

— Ничего не понимаю... — Она замолчала, сокрушенно качая головой.

Через минуту я встал.

— И куда ты направляешься теперь, Шелл?

— Проедусь до штаб-квартиры профсоюза грузоперевозчиков. Вдруг повезет, и я застану там Рейгена.

— Не делай никаких... глупостей. А кроме того, если Рейген во всех этих махинациях увяз по горло, он тебе ничего не скажет.

— Конечно, ни с того ни с сего он не станет ничего рассказывать. И вообще постарается не ввязываться в беседу со мной. Но если я его хорошенько потрясу, может, что-то вытрясу из него. Попытка не пытка.

— Он никогда не бывает один. При нем неотступно находятся двое громил.

Двое громил? Тогда кое-что проясняется. Крупные профсоюзные боссы обычно имеют от двух до полудюжины телохранителей, занимающих должности профоргов или деловых агентов, но я знал, что у Рейгена их только двое: худое, сальное ничтожество по имени Ру Минк и киллер Кэнди — высокий красавец с порочными наклонностями. Я задумался об этих двух негодяях, а также о той парочке в сером «бьюике». Может, это как раз тот случай, когда два плюс два не равняется четырем, а остается все теми же Минком и Кэнди? У меня просто разыгралась фантазия? Но как бы то ни было, по спине забегали мурашки.

Келли проводила меня до двери. На улице было темно и горели фонари. Солнце уже село, в воздухе веяло прохладой.

— Шелл? — услышал я голос Келли и оглянулся:

— Да?

— Будь осторожен. Пожалуйста.

— Не беспокойся. Рейген нахлебается досыта и не будет просить добавки. Кроме всего прочего, примерно через неделю он предстанет перед членами комиссии. Он должен вести себя примерно.

— Должен-то должен, но... — Она немного помолчала. — В самом деле, Шелл, я хочу сказать... — Келли замялась, но потом снова заговорила: — После того, что случилось с Брауном... если что-нибудь случится с...

— Ничего не случится! — поспешил я ее успокоить.

Она закусила губу:

— У меня такое ощущение, что они до смерти забили не только Брауна, но и меня... — Она поморщилась. — Как будто что-то ужасное...

— Послушай! — перебил я ее. — Кончай. Определенно, они сейчас беседуют об ирландской удачливости, Келли. Но существует еще и ирландская отвага!

— Ну конечно! — улыбнулась она. — Я чуть было не забыла об этом.

Я наклонился и легонько чмокнул ее в губы. Это был не настоящий поцелуй, нечто вроде неозвученного «пока». Но когда Келли взглянула на меня снова, я увидел в ее зеленых глазах, помимо ласки, нечто непривычное. Но потом я вспомнил, что именно таким взглядом она провожала меня всегда и прежде.

— Чем стоять здесь как истукан, лучше приезжай завтра, — сказала она.

Я вышел на улицу. Дверь захлопнулась за мной, и стало темно. Я направился к своему «кадиллаку». А затем — к Рейгену, Минку и Кэнди.

Лос-Анджелесская штаб-квартира местного 280-го отделения «Национального братства грузоперевозчиков» находилась на бульваре Олимпик рядом с Альварадо, всего в двух милях от сердца деловой части города — можно сказать, почти на яремной вене.