Первой дорожной аварией, произошедшей на моих глазах — мне было четыре, и мы выезжали из Чикаго по шоссе 66, — стало смертельное ДТП с участием мотоцикла. Хорошо помню тяжелый глухой стук, с которым мотоциклист врезался в левое заднее крыло «Студебеккера», одновременно с ним вылетевшего на перекресток. С тех пор я не меньше тридцати раз побывал на местах гибели мотоциклистов, прочитал несколько сотен подробных рапортов и сам с полдюжины раз вылетал из седла. Моя первая самостоятельная поездка на мотоцикле закончилась тем, что я впилился в стену автозаправки «Коноко». Все шло нормально, пока я не заехал для разворота на площадку перед автозаправкой, по-прежнему на третьей скорости, и просто забыл, где находится тормозная педаль. Мне было тринадцать. Когда я врезался под углом в стену и грохнулся на бок, из здания автозаправки вышли три старых пердуна и встали надо мной, придавленным бензобаком и погнутым рулем новенькой двухсотпятидесятикубовой машины «Рика». Наконец один из них, с набитым табаком ртом, сплюнул под ноги и проговорил, по-иллинойсски растягивая слова: «Что за дела, малый? Ты что, не умеешь управлять этой хренью?»

Но к моменту моей встречи с грузовиком «Пепси» я водил мотоцикл уже много лет. На байке накатал гораздо больше, чем за рулем автомобиля. Еще во Вьетнаме купил «Кавасаки» у одного морпеха, возвращавшегося домой.

Итак, однажды в Индианаполисе я ехал на «Хонде-450» моего соседа по квартире, поскольку собственный байк стоял в ремонте, по 38-й улице на запад, в нескольких милях к северу от автодрома. Передо мной шел мини-вэн «Эконолайн» без задних окон. Он прибавил ходу, чтобы проскочить на мигающий зеленый на перекрестке 38-й и Хай-Скул-роуд, а потом сбросил скорость.

Я пригнулся к рулю и стал обходить мини-вэн по левому ряду, лихо поддав газу, как вы обычно делаете после нескольких лет уверенной езды на мотоцикле, пока не попали в первую серьезную аварию. Такое впечатление, будто, легко лавируя между всеми этими детройтскими грудами железа в плотном транспортном потоке на городских улицах, мы пытаемся избавиться от чувства неполноценности и уязвимости, которое эти самые груды железа вызывают у нас на скоростной автостраде.

В общем, обошел я «Эконолайн» на скорости сорок пять — пятьдесят миль в час — и только тогда понял, почему он сбавил ход.

Из-за угла автозаправки «Шелл» выехал грузовик «Пепси» и остановился поперек дороги, выжидая момент, чтобы повернуть на встречную полосу. Громоздкий, как металлический носорог, с белой кабиной и знакомой эмблемой на борту. С высокими кузовными стеллажами, забитыми ящиками. Грузовик занимал весь левый ряд и больше половины правого, остальную часть которого блокировал синий «Шевроле», шедший перед мини-вэном. Последний стоял зеленой стеной справа от меня, а в трех футах слева двигался плотный поток встречного транспорта, и кабина грузовика «Пепси» выдавалась футов на шесть на его полосу. Позади меня с визгом затормозил «Камаро».

Обычно в стремных ситуациях вы по возможности аккуратнее заваливаете мотоцикл на бок, готовясь ободраться не по-детски, но надеясь на лучшее. Я всегда, даже в те бесшабашные дни, ездил в шлеме и обычно в коже и берцах, но тогда стояла середина августа, и я был в теннисных тапочках, обрезанных армейских штанах и традиционной оливковой футболке.

Днище грузовика казалось страшно низким — глушитель, коробка передач, подножка чуть не до земли, трубки, шланги, кардан и хрен знает что еще. Он тихонько полз вперед — недостаточно быстро, чтобы успеть освободить путь, но так, чтобы я отчетливо представил, как заднее левое сдвоенное колесо перекатывается через то, что останется от меня и «Хонды», когда подлечу под кузов.