После полуночи дождь поутих, но с гор по-прежнему дул крепкий ветер, и дополнительные одеяла, лежавшие на полке в шкафу, пришлись очень кстати. Несколько раз я выходил в соседнюю комнату проверить, как там Кэролайн. Все в порядке — она мирно сопела, лежа в одной из немыслимых поз, в каких предпочитают спать шестилетние дети. Поправив сползшее одеяло, я вернулся в постель и попытался заснуть.

Одно из моих любимых дел в Оранжевой Папке — страховое требование Фармера Макдональда и его сына Клема. Разумеется, имена не настоящие. Не знаю, как я поступлю, если вдруг однажды возьмусь описать все подобные случаи в какой-нибудь своей книге. Зачастую истцы носят имена настолько в духе своих историй, что изменять их просто грех — вспомнить хотя бы похотливого дантиста из Салема, штат Орегон, по имени доктор Болт. Чтобы получать такое же удовольствие, какое получал я все эти годы, страховые требования надо читать вместе с полицейскими отчетами, заключениями страховых оценщиков, схемами с места происшествия, заявлениями и показаниями пострадавших, истцов, главных участников события и свидетелей.

Время от времени я слышал подобие языка страховой документации, когда смотрел по телевизору интервью какого-нибудь патрульного или помощника шерифа после погони с задержанием. Обычно я толкал Кей локтем, отвлекая от книги, и заставлял смотреть. «Э… приблизительно в этот момент времени, — говорил толстый помощник шерифа в камеру, — э… предполагаемый подозреваемый покинул свое транспортное средство и дальше передвигался на ногах… э… на высокой скорости, пока я и офицер Фогерти не преградили ему путь и приступили к задержанию. В означенный момент времени… э… предполагаемый подозреваемый оказал физическое сопротивление, которое мы с офицером Фогерти совместными усилиями успешно подавили».

Я переводил для Кей:

— Иными словами, этот хмырь выскочил из машины и дал стрекача, а эти двое сбили его с ног и хорошенько отпинали.

Кей терпеливо улыбалась и говорила:

— Бобби, в каждой псевдопрофессии, на каждой ступени бюрократической лестницы есть свой птичий язык.

— Например? — спрашивал я. — Я служил только в армии да страховой фирме. Это примерно одно и то же.

— Возьмем мою область деятельности, — говорила она. — Образование. Недостаток терминологии мы восполняем за счет бесполезного жаргона. Если неуспевающий ученик не умственно отсталый, мы называем его ПОР — Плохо Обучаемый Ребенок. У нас нет специалиста для решения проблемы с посещаемостью — мы даем объявление о найме ПК — Педагога-Координатора — для работы с БУ — Бросившими Учебу. Вместо того чтобы заниматься с малоспособным ребенком, мы составляем детальные ИОПы — Индивидуальные Образовательные Программы для несамостоятельных учеников. А вместо того, чтобы формировать продвинутые группы для одаренных учеников, мы учреждаем ВГО — Вспомогательные Гранты на Обучение.

— Ну да, — соглашался я и указывал на экран, где толстого помощника шерифа уже успевала сменить местная новостная ведущая, симпатичная евроазиатка. — Но все-таки копы изъясняются идиотским языком.

В общем, Фармер Макдональд перекрывал крышу своего амбара, когда начались события, вылившиеся в вышеупомянутое требование по страховому случаю с автомобилем.

Минуточку, скажете вы. Случай с автомобилем? При ремонте амбарной крыши?

Погодите. Слушайте.

В ту пору я работал на выезде в орегонском офисе «Прери Мидланд». Макдональд владел большим земельным участком в тридцати милях к юго-востоку от Портленда. Помню, шел дождь, когда я выехал на место происшествия снять замеры и показания. В Орегоне моих воспоминаний всегда льет дождь.

Итак, мистер Макдональд выполнил примерно треть кровельной работы с северной стороны амбара, а потом забеспокоился из-за возрастающей крутизны крышного ската.