Мы развернули его – в нем были деньги. Этого еще не хватало! Наверное, Алешкины слова о деньгах и о справедливости он воспринял как намек. Мол, мы за справедливость, но не надо нам носить фрукты и овощи, тащите деньги…

Да, на сложный путь мы вступили. И как показало недалекое будущее, на очень опасный…

ПРОБЛЕМЫ НАРАСТАЮТ, НО РЕШАЮТСЯ

А вот что делать с Прыщом?

– Как всегда, – спокойно сказал Алешка, пересчитывая деньги, – поставить его на место. Он хорошо поймет, правильно.

Круто, ничего не скажешь. Алешка глубоко вошел в образ.

– А где коньяк возьмем? – задал я третий вопрос, догадываясь, что в ответ Алешка потрясет пачкой дяди Костиных денег.

Но он этого не сделал. Он сказал:

– Десять штук. – И записал эту сумму в блокноте. – Расходов не будет. Прыщ уже знает, кто мы такие. Тратиться на рекламу не придется.

Когда Алешка, этот малый пацан, брался за какое-нибудь серьезное дело, он стремительно взрослел. Правда, по его окончании так же быстро и безболезненно возвращался в свой возраст. Я уже к этому привык, не удивлялся и не возражал, когда он начинал командовать. Папа однажды сказал маме:

– Ты знаешь, почему наши дети всегда блестяще выкручиваются из сложных ситуаций и оставляют нас в дураках?

– Знаю, – ответила мама. – Они очень умные. Это у них от родителей.

Мы, правда, не поняли всей глубины этого замечания. Если уж такие умные у нас родители, то почему они всегда остаются в дураках? Естественно, что родителей об этом мы не спросили.

– Дело не в этом, – важно пояснил папа. – Дело в том, что у них сложился блестящий дуэт. Алешка – великолепный организатор, а Дима – точный и добросовестный исполнитель.

Этот разговор происходил на фоне семейного совета: когда и как делать ремонт в квартире. Обсуждение проблемы зашло в тупик. И тогда Алешка, не отрываясь от телевизора, где он гонял какую-то игру, распорядился:

– Папа возьмет на работе ссуду, Димка купит обои, мама их поклеит…

– А ты? – возмутились мы в три голоса.

– А я засяду за уроки!

Что тут можно было возразить? Не заставлять же в самом деле вечного двоечника клеить обои вместо упорного труда за уроками?

Я и в этот раз не стал с Алешкой спорить, а выслушал его и отправился выполнять поручение. А Лешка остался «уроки делать».

– Шеф! Слушай, давай вниз, да? Мы уже замерзли тут совсем! Крути свою шарманку, дорогой!

Я тронул его за плечо. Дядя Костя вздрогнул и поднял на меня тоскливые глаза с печальным вопросом в них.

– Дядь Кость, колесо проверните, – напомнил я.

– Ах да! – спохватился он и включил мотор. Колесо медленно начало вращаться. – Давно они там сидят, не знаешь? – спросил он меня.

– Они сейчас сами скажут, – уверенно пообещал я.

Так и случилось. Двое разгневанных дядек с трудом выбрались на помост и, покачиваясь, направились к нам.

– Уснул, да? – кричал один. – Тебя просили сколько минут наверху повисеть, а это сколько? – он тыкал пальцем в наручные часы. – Полчаса болтались, продрогли, слушай!

– У меня морская болезнь случилась, – орал другой. Он и правда был весь бледно-зеленый. Только не понятно из-за чего: от качки или от недопитой бутылки, торчащей из его кармана.