Поэтому не заметил, как она замерла.

– Что собственно ты знаешь обо мне? – Теперь, казалось, ему стало отчасти любопытно.

Она облизнулась, судорожно соображая, что ответить. И что тут можно сказать.

– Ты правишь всеми темными.

Он неопределенно махнул рукой:

– Продолжай…

Мина оглянулась. Ох, но соблазн оказался велик. Она могла бы спуститься к причалу, нырнуть в воду…

– И снова окажешься в окружении акул.

– Ты можешь читать мои мысли! – ахнула она.

Он снова засмеялся. Низким, рокочущим смехом, который она не должна находить сексуальным, но находила. Дерьмо.

– Нет, Мина. – Он посмотрел на нее. – Но я начинаю понимать ход твоих мыслей. Ты можешь бояться меня, но, как выяснилось, акул ты боишься ещё больше.

– У них много зубов, – пробормотала она. – Много острых зубов.

– У меня тоже.

Она нахмурилась.

– Полюбуйся открывшимся видом. Тебе понравится.

Хорошо, ладно, отлично. Она не спеша вышла на балкон. В нее снова ударил порыв ветра с океана, но она удерживала полы халатика мертвой хваткой, так что обнаженным телом больше не сверкала. От одного взгляда на солнце у Мины перехватило дыхание. На волны. На красоту вокруг.

– Невероятно, – вырвалось у нее, и это была правда. Открывшийся вид – словно они находились за тысячи миль от всех остальных. На многие мили вокруг одна вода. Накатывающие на побережье волны. Она никогда не видела ничего столь великолепного.

– Я согласен, – сказал он охрипшим голосом.

Она заметила, что Люк смотрит на нее, а не любуется видом. Он не улыбался. Он просто… наблюдал за ней.

Её сердце заколотилось.

– Ты всё ещё злишься.

– Потому что ты солгала мне, манипулировала мной своей силой, заперла меня в камере и отравила газом?

Мина кивнула.

Он подался к ней. Пальцами обхватил её подбородок. Нежное прикосновение, чего она от него совсем не ожидала.

– Нет, сладкая, я не злюсь. Я впечатлен. Есть разница.

Он впечатлен – Мина нахмурилась.

– Что теперь?

– Скольким людям… – Он скользнул пальцами по её горлу, задержавшись над отчаянно бьющимся пульсом. – Как думаешь, кому, вот как тебе, удавалось так атаковать меня?

– Наверное, не многим.

– Только двоим. Тебе и… – замолчал, прокашлявшись. – Ну, и моему близнецу мудаку, но мы не будем говорить о нем прямо сейчас.

Ох, нет. У него имелся близнец?

– Эта часть легенды тоже правда?

Он прекратил нежно поглаживать пальцами её горло.

– Ты слышала о нем?

От его прикосновений она чувствовала себя забавно. Воспламенялась. Трепетала. Странно.

– Не мог бы ты убрать руку?

Он приподнял бровь.

– Пожалуйста?

– Я причиняю тебе боль? – Его пальцы всё ещё поглаживали её шею.

– Нет.

– Тогда зачем мне их убирать?

Она прикрыла глаза:

– Потому что думаю, ты меня заводишь. И это странно… хотеть тебя, когда мне страшно. Я сгораю от желания, когда ты всего лишь касаешься моего горла.

Он замолчал.

– Думаю, сейчас ты используешь против меня свою силу. – Было намного легче говорить, не глядя в его глаза. – Расплата, да? Чтобы показать мне, каково это, быть уязвимой? Нуждаться в ком то, хотеть кого то вопреки своим инстинктам. Чтобы…

Он снова засмеялся. На этот раз более низким смехом. Более мрачным.

Её глаза распахнулись. На мгновение, она могла бы поклясться, что видела, как его взгляд вспыхнул золотом. Золото… как у оборотня пантеры.