Она вскочила на ноги.

– И что это значит?

Он откинул назад темноволосую голову и пристально уставился на нее.

– Это значит… расплата.

Ей стало больно. Он просто обманул её.

– Я думала, ты помогаешь мне. – Мина моргнула, потому что…

Он вцепился пальцами в край стола.

– Ты не заплачешь.

Но Мина плакала. Смахнула слезу, скатившуюся по левой щеке.

– Ну и что с того? С чего тебя волнуют мои слезы? Почему?

Люк встал.

– Это причиняет мне боль.

Легкий бриз исчез. Вокруг вдруг стало очень, очень тихо.

– От твоих слез мне больно. Я могу смотреть, как плачут тысячи людей. Наблюдал за этим. Видел, как умирают паранормальные существа. Как они корчатся в агонии. Но все это не имело для меня никакого значения. Но от твоих слез меня словно разрывает на части. – Он задыхался. И всё ещё слишком сильно сжимал край стола. – Вот почему это так важно. Потому что по какой то гребаной причине, которую я не до конца понимаю… ты значишь для меня слишком много.

Её взгляд метнулся к бокалу с вином. Которого она позволила ему отпить.

– Ты… тоже принял эликсир правды. – Что бы ни было в этом бокале, какое бы зелье ни развязало ей язык… он тоже выпил его.

Полагаю, это справедливо.

– Лучше поторопись со своими вопросами, сладкая, – процедил он сквозь зубы. – Я сделал всего несколько глотков. Ты будешь выдавать свои секреты всю ночь, но у меня осталось всего несколько минут. Мало алкоголя, и… – Он подмигнул ей. – Ещё более быстрый метаболизм.

Она могла спросить его о чем угодно… и он скажет ей правду?

– Где Адское Око?

И он поднял правую руку. На его безымянном пальце блеснуло увесистое золотое кольцо. Большое, толстое.

– Око здесь, – произнес он, пристально глядя на кольцо. – Но это не принесет тебе никакой пользы. Только я могу владеть им. Ты хочешь избавиться от силы… и только я могу сделать это. На твоей руке Око будет бесполезно.

Проклятье. Если он сказал правду…

То все напрасно. Ей снова придется убегать. Она могла бы сесть в катер и добраться до Карибского моря. Возможно, Гаррик не последует за ней туда.

– Моя очередь, – произнес Люк. – Ты правда велела своему бывшему любовнику вырезать свое сердце?

– Нет. – Она почти оцепенела. – Я лишь сказала… «Сделай это» – Два таких простых и страшных слова. – Мне удалось освободиться от цепей, в которые он заковал меня. Обмануть и запереть в своей камере. Он кричал, что оставить его все равно что вырезать ему сердце. – Она вздрогнула, вспомнив неприятные ощущения от синяков по всему телу. – Вот я и крикнула ему: «Сделай это». И побежала дальше, даже не оглянувшись. – От этого она стала злой? Ну поскольку все думали, что она уже родилась таковой, то сомневалась, что это правда имело значение.

Люк обошел вокруг стола, направляясь к ней. Снова подул легкий бриз. Океанские волны разбивались о берег. Солнце уже зашло за горизонт, а она даже не заметила, должно быть, поистине великолепный закат.

– Цепи? – прохрипел Люк.

Она улыбнулась ему.

– Думаешь, ты первый, кто меня запер? Даже близко нет. Думала, что Гаррик и его агенты хорошие люди. Я пошла к ним, потому что хотела помочь, а не навредить людям. Я просто… Никогда не хотела становиться плохой. – Это была история её жизни. – Но захватив меня, правительство не захотело отпускать столь ценный актив. – Мина напряглась, вспомнив ту спрятанную под землей, подальше от любопытных глаз, тюрьму. – Такая маленькая клетка. И очень тугие цепи. Обычно они держали меня с кляпом во рту, так же как и ты, потому что стоило мне заговорить…

Он опустил руки на её плечи.