Да и смерть была не из легких. Каждый вдох давался с трудом. И она так сильно это ненавидела. Никто не должен испытывать таких мучений.

У Илая начали закрываться глаза. Казалось, что воздух вокруг нее стал холоднее. Слезы потекли по ее щекам. Она пришла спасти его, а не смотреть, как он испускает последний вздох. Не для…

– Я вернулся, Мина. – прозвучал из динамиков самоуверенный голос Гаррика. У нее дернулись плечи. – И у меня для тебя есть подарок.

Он может засунуть любой подарок прямо в свой…

– Это ожерелье. Думаю, тебе оно понравится.

Она не хотела отводить взгляд от Илая, поэтому не стала поворачиваться. Если он умирал, она хотела, чтобы тот знал, что он не одинок.

– Или вообще то… – задумчиво произнес Гаррик. – Можешь возненавидеть ожерелье. Но в любом случае мне это понравится. Потому что, видишь ли, оно позволит мне контролировать твой чудесный голос.

Она поднесла руку к горлу. Страх пронзил ее насквозь.

– Я положу это ожерелье в камеру к тебе. А потом ты его наденешь. Ты закрепишь его, и когда оно окажется на месте, я выпущу тебя оттуда.

Он думал, что сможет контролировать ее. Только потому, что на ней надето какое то дурацкое ожерелье?

– Если ты будешь сотрудничать, если наденешь ожерелье для меня… я прослежу, чтобы Илай получил медицинскую помощь.

Ее сердце екнуло в груди.

Илай покачал головой. Легким движением.

– Я хочу, чтобы ты надела ожерелье, Мина. – Голос Гаррика стал жестче. – Я хочу, чтобы ты показала мне, что можешь работать со мной после стольких лет. Нам нужно возродить наше доверие.

Он сумасшедший. Он мог бы взять их доверие и засунуть его в свою…

Она услышала серию звуковых сигналов. Затем позади нее раздался скрежет.

– Надень ожерелье, – приказал ей Гаррик. – Или… ну, можешь стоять и смотреть, как этот парень будет бороться за каждый вздох.

Черт бы его побрал! Мина резко отвернулась от Илая и увидела, что на небольшом расстояние от пола ее камеры открыт небольшой ящик. Он появился из какого то отделения, которое она раньше не заметила. Она подбежала к нему и заглянула внутрь… это было не ожерелье. Это было колье. Почти… ошейник.

Все еще стоя на коленях рядом с ящиком, она посмотрела на Гаррика.

Он улыбнулся очаровательной улыбкой, которая так давно одурачила ее.

– Надень его, – настаивал он.

Дрожащими пальцами она поднесла его к горлу. Она запустила руки под волосы и застегнула застежку на шее. Оно легко соединялось и плотно прилегало к ее коже. Черное, с тяжелым изумрудным камнем посередине…

Что то вонзилось ей в горло, молниеносный укол, похожий на удар ножа. Она схватилась за колье, но оно не поддавалось. Казалось, словно оно прицепилось к ее коже. Она вцепилась в него, потому что боль стала невыносимой. Было так больно и…

Гаррик поднял руку и показал маленькое устройство, зажатое в его пальцах.

– Если перестанешь бороться, будет не так больно.

Она замерла.

– Хорошо. Видишь… о чем я говорю… восстановление наших отношений, один болезненный шаг за другим.

Возможно, он и не слышал ее, но она все еще злилась на него.

– Ты гребаный…

Мина испытала потрясение. Она попыталась заговорить, но с ее губ не сорвалось ни звука.

И он, казалось, наслаждался ее потрясением.

– Это просто замечательно. – Он махнул рукой, и дверь ее камеры тут же открылась. – Сработало как заклинание.

Она снова попыталась заговорить.

– Ты больной сук…

Ни звука.