Придя в себя, Фентон расхохотался.

— Этот botte отнюдь не секретный, — сухо информировал его Джайлс, — хотя все забияки думают иначе. Обратите внимание, как ваша левая нога скользит к правой. А рукоятка шпаги слишком близка к вашему телу.

— О, я плохой фехтовальщик, — легкомысленно ответил Фентон, кладя шпагу в ножны и опускаясь на стул.

Снова Джайлс бросил на него странный взгляд. Он собирался заговорить, но Фентон опередил его.

— У меня много дел, — заявил он резким тоном, подействовавшим на слугу, как удар. — Лорд Джордж Харуэлл еще не явился?

— По-моему, нет, сэр. — Джайлс надел на ноги хозяину старые ' и изношенные, но удобные туфли.

— Хорошо, а то ему пришлось бы ждать. У меня есть для тебя поручение. Передай мое почтение миледи — моей жене…

Джайлс выпучил темные глаза под рыжими бровями.

— Вашей жене?!

— У тебя уши имеются? — осведомился Фентон.

— Разумеется. Но я думал…

— Спроси у нее, — продолжал Фентон, припоминая тогдашние правила вежливости в отношении жен, — не составит ли для нее труда зайти ко мне так скоро, как только она сможет.

Муж должен вызывать жену к себе, а не ходить к ней, да еще при слугах.

— Бегу, — пробормотал Джайлс, пытаясь скрыть усмешку.

Когда он повернулся, Фентону очень хотелось дать ему хорошего пинка пониже спины, но он знал, что Джайлс, несмотря на свой возраст (на вид ему можно было дать от пятидесяти до семидесяти лет), был слишком проворен.

— Простите мне мою дерзость, — пробормотал образцовый слуга, чьи достоинства, однако, внушали сомнения, — но…

— В чем дело?

— Если я, по несчастной случайности, встречу мадам Йорк…

— Скажи ей, чтобы убиралась к дьяволу!

Дверь закрылась.

Фентон мерял шагами пол. Он знал, что, вызывая Лидию, дает свободу потоку эмоций, который прошлой ночью едва не затопил его. Но, благодаря смене возраста и внешности, Фентон с каждой минутой становился все смелее. В течение девяти лет бережно храня плохую гравюру и интересуясь, что из себя представляет ее оригинал, он не мог не испытывать к леди Фентон добрые чувства, встретившись с ней в молодом возрасте.

Но все это (по крайней мере, так уверял себя Фентон) не имело большого значения. Прижав ладони к голове и удивившись присутствию локонов парика, о котором он забыл, профессор пытался оживить знания в области судебной медицины. Если бы прошлой ночью он не был так перевозбужден, то понял бы, почему Лидия носит так много косметики и двигается такой нетвердой походкой.

Сэр Ник либо ненавидел Лидию, либо едва терпел ее. Следовательно, Лидии и Мег ни под каким видом нельзя позволять встречаться. Они действовали друг на друга, как огонь и порох, вспышка которого могла оказаться разрушительной.

В коридоре послышались быстрые шаги маленьких каблуков, которые замедлились в двух ярдах от двери, словно тот, кому они принадлежали, пытался придать своему облику достоинство. Вскоре в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Фентон.

Дверь открыл Джайлс, которого обуреваемый эмоциями Фентон даже не сразу заметил. Лидия в нерешительности стояла на пороге.

— Господи! — воскликнул Фентон и уставился на нее. Взгляд привел в замешательство молодую женщину, на ее щеках появился румянец.