И снова это напомнило мне о том, что объединяло Никки и Говарда – ощущение защищенности, понятие мы-одно-целое или еще что-то.

Чувства попытались прорваться на поверхность, но я отогнала их.

– Так это правда? – настойчиво вернулась я к прежней теме разговора.

– Что правда?

– Что ты был дрянным мальчишкой?

Он пожал плечами:

– Смотря что ты под этим понимаешь.

– Ты пил? – попробовала я.

– Не без этого.

– Курил?

– Немного.

– Дрался?

– Раз или два.

Должно быть, я фыркнула. Он засмеялся и сунул руки в карманы джинсов, покачиваясь на пятках:

– Ну ладно, может, больше. Но мне казалось, у меня не было другого выбора.

– Почему?

– Отец учил меня, что лезть в драку нехорошо, однако считал, что нужно уметь постоять за себя.

– И тебе часто приходилось стоять за себя?

– Я был вынужден. Мне нравилось искусство, а не футбол. К счастью, я научился достаточно хорошо обороняться. Мой отец, правда, не всегда видел в этом только защиту. – Он улыбнулся своим воспоминаниям и покачал головой. – Черт, мне его не хватает.

– Где он?

– Он умер два года назад. А мать вскоре после него.

– Мне жаль.

– Да, мне тоже. Я слишком много времени путешествовал, жил то там, то тут, мне всегда казалось, что будет масса возможностей побыть с ними.

– Ты это имел в виду, когда сказал, что в жизни все повернулось иначе, чем ты планировал?

Он секунду раздумывал:

– Да, примерно.

– Мне в самом деле жаль.

– Оставь. Мне повезло. Мои родители прожили долгую счастливую жизнь. Они любили свою работу в университете, любили меня и друг друга и не стеснялись проявлять свои чувства.

Мой Опасный Мужчина был из счастливой семьи?

– Тогда откуда же вся эта злость в твоих работах?

Он скривил губы:

– Кто сказал, что во мне есть какая-то злость?

– А как еще ты назовешь все эти суровые взгляды, резкие штрихи, не говоря уж о захлопнутой двери перед моим носом?

– Как насчет агрессивного счастья?

Я невольно рассмеялась, причем достаточно громко. Некоторые посетители обернулись, в том числе и женщина, которую я не заметила раньше. Это плохо.

– Фреди?

Я мгновенно расплылась в улыбке:

– Марсия!

Марсия Траверс была влиятельным членом Лиги, в прошлом году председательствовала на рождественской ярмарке. Мы соприкоснулись щеками, приветствуя друг друга, после чего она отстранилась, чтобы рассмотреть меня:

– Фреди, ты выглядишь просто... как будто это не ты!

Она казалась довольной, не в смысле я-так-рада-что-ты-расширяешь-свои-горизонты, как можно было ожидать, учитывая мои затянутые в деним бедра, не говоря уже о четырехдюймовых шпильках, которые мне вздумалось надеть.