Он нахмурился, пытаясь понять, в чем здесь смысл.

– Она моя... свояченица.

Никки издала странный звук.

– Свояченица? – сказал офицер.

Я встала, подошла к стойке и собрала почту.

– Посмотрите. – Я протянула ему стопку писем.

Он стал ее просматривать:

– Джанет Ламберт Уайер.

Затем я подняла ключ, который 'мы нашли под ковриком.

– Мы с Джанет очень близки. Теперь, когда она целиком отдает себя своему новому мужу – вы могли видеть их недавно в «Уиллоу-Крик таймс», – я помогаю ей по мере сил и возможностей.

– М-м, да...

Казалось, он не знал, чему верить.

– Я этого не знаю.

– Что будем делать? – спросил молодой. – Заберем их?

Пилар затряслась еще сильнее.

– Ну, полагаю, да...

В эту минуту через заднюю дверь вошел Говард. На нем не осталось и намека на фиолетовую рубашку поло и идиотские туфли.

– Приветствую, офицеры. – Он посмотрел на каждую из нас, и вид у него был не слишком обрадованный.

– А вы кто? – спросил старший.

– Граут. Говард Граут.

Последовала пауза, прежде чем младший спросил:

– Тот самый Говард Граут?

– Юрист? – добавил его напарник.

Как я уже говорила, мой адвокат славился своими победами в суде, а также слыл юристом, с которым не станет связываться ни один здравомыслящий человек.

– Да, он самый. Заехал навестить дам.

– Да, – перебила я. – Говард – мой сосед, а это его жена Никки. – Я посмотрела на Говарда. – Я как раз объясняла офицерам, что Джанет – моя свояченица.

Говард и глазом не моргнул. Он также не подтвердил маленькое искажение фактов.

– Офицеры, – сказал Говард, – если есть какая-то проблема, я буду рад проехать с вами в участок и обсудить, что здесь произошло. Например: есть ли у вас ордер на вторжение в дом?

– Они пригласили нас, мистер Граут, – выпалил молодой. – На чай!

Недоверчивый полицейский по очереди посмотрел на каждую из нас, а потом на Говарда. Я видела, как он напряженно думает, взвешивает возможные варианты, решая, стоит ли связываться с адвокатом с бульдожьей хваткой, тремя светскими дамами и горничной.

– Думаю, произошла ошибка. Мы уезжаем.

Они козырнули и ушли.

– Я сейчас все объясню, – сказала Никки, как только за полицией закрылась дверь.

Казалось, у Говарда было неподходящее настроение, чтобы выслушивать объяснения. Как только патрульная машина уехала, он, не сказав ни слова, отвел нас обратно через дворы к нашему «форду». Его «кадиллак», стоявший на темной улице рядом с нашей машиной, казался расфуфыренным павлином.

– Как ты нас нашел? – спросила я.

– Я бы не стал тем самым Говардом Граутом, если бы позволил вешать лапшу себе на уши. Когда я приехал домой и никого там не застал, я поехал сюда и начал искать машину. – Он строго посмотрел на жену. – Ты же сказала, что поняла меня.

– Ну да, солнышко. Но понимать и выполнять – абсолютно разные вещи.

Говард застонал, Кика засмеялась, а Пилар думала только о том, чтобы поскорее выбраться отсюда. Я была рада уехать, так как компромат лежал у меня в сумке.

Два дня спустя я приехала в главный офис Лиги избранных.