А еще он был моим соседом.

Я жила в «Ивах» – элитарном закрытом жилом комплексе. Двумя годами ранее Говард и его толстуха жена купили землю старика Дюпона рядом с моей, что уже само по себе не радовало. Но затем они начали возводить это ужасающее, напоминающее дворец строение, которое шокировало всю округу.

– Довольно, леди, – распорядилась Пилар, прервав увлекательное обсуждение сплетен. – Я считаю, что все проекты заслуживают внимания, однако все они вторичны. Фреди, я все-таки хочу рассмотреть все поступившие заявки. Дело в том, – добавила она без тени самодовольства, – что у меня есть одна идея, которую, как мне кажется, стоит обсудить.

Лизабет и Гвен затаили дыхание. Я притихла под изучающим взглядом Пилар, но не собиралась сдаваться перебежчику в лагерь Синих штатов. Я просто улыбнулась и передала ей бумаги:

– Ты совершенно права, дорогая. На, посмотри документы. Уверена, у тебя предостаточно времени, чтобы выполнить и свою работу, и мою. И несомненно, твоя идея просто замечательная.

Или нет. Все знали, что Пилар не отличалась изобретательностью.

Я встала и послала всем воздушный поцелуй:

– Чао, девочки. Мне пора.

– А как же ленч? – спросила пораженная Лизабет.

– Прости, дорогая. У меня неотложные дела.

Наконец я сбежала. Сердце билось в такт шагам (туфли от Маноло на низком каблуке, шпильки – это очень вульгарно, на собрание комитета никто не приходит на каблуках), пока я быстро шла через автостоянку к своему белому «мерседесу» класса С. Скоро у меня будет лучший семейный автомобиль, последний «шевроле сабербан», и я смогу нестись по улицам со своими отпрысками, весело болтающими на заднем сиденье по пути из одного кружка в другой. Во всяком случае, в те дни, когда у няни будет выходной.

Погода в начале весны в Техасе великолепная, еще не жаркая и без дождей, небо высокое и безоблачное. Я повернула ключ зажигания и направилась к «Ивам», радостно представляя себе вежливых, чрезвычайно послушных маленьких ангелочков. Мое кольцо с розовым бриллиантом редкой огранки сияло в солнечных лучах, тест на беременность «Чисто голубой» лежал в своей пластиковой упаковке на соседнем сиденье, пока я неслась к дому. Не притормаживая на перекрестке, я помахала рукой полицейскому Блейку, часто патрулировавшему наш район, и улыбнулась, когда он укоризненно покачал головой, потому что я не остановилась перед знаком.

Я летела на полной скорости по извилистым узким улицам Уиллоу-Крика, мимо главной площади и антикварных магазинов, мимо помпезного здания суда с дорическими колоннами из песчаника, мимо университетского городка и студентов, которые, к счастью, не попадались мне на пути.

Минуту спустя я уже подъехала к охраняемому въезду в «Ивы».

Я терпеливо ждала, пока охранник открывал электрические ворота. Он почему-то уставился на меня, открывая и закрывая рот, как рыба в аквариуме.

Я опустила стекло.

– Хуан, душка, – я всегда мила с прислугой, – я тороплюсь. Пожалуйста, открой ворота.

– Но... но...

Когда «но» утихли, он произнес что-то вроде «Madre mia» и нажал кнопку.

Я не стала расспрашивать, что случилось, и не придала его словам особого значения, несясь по мощеной Блю-Уиллоу-лейн к своему огромному дому и ванной, чтобы наконец сделать тест.

Я въехала на подъездную дорожку, окаймленную аккуратно подстриженным кустарником, затем миновала выложенную кирпичом тропинку, ведущую к гаражу. Свернула направо, направляясь к парадной двери. Как только я достигла вершины холма – перед глазами предстал мой безупречный дом из красного кирпича с белеными стенами в георгианском стиле, – я увидела незнакомую светло-коричневую машину.