Перси, этот проклятый сквернослов, отнюдь не помогал перевести мысли на интеллектуальный путь, распевая похабные куплеты, когда Блейк направлял своего коня по живописной проселочной дороге вдоль Темзы. Он не собирался везти это несносное создание в Лондон, если можно сбагрить его с рук раньше. Не хотелось бы, конечно, злоупотреблять добротой друзей, но у Фица Уикерли, ныне графа Дэнкрофта, неподалеку имение, достаточно большое, чтобы спрятать целую стаю птиц. Ему не составит никакого труда приютить шелудивого попугая. Блейк в любом случае собирался съездить в гости, хотя теперь не мог задержаться там, как намеревался.

Мисс Каррингтон будет ждать в Лондоне его возвращения… если только ему не удастся отговорить себя от решения жениться.

Он дорожит своей независимостью. Ему претит сама мысль о том, чтобы ходить перед кем-то на задних лапках. Но как только период ухаживания закончится, он снова будет свободен как ветер в поле. Женатые пары не торчат друг у друга на глазах, а, как правило, живут каждый своей жизнью. Он сохранит свои меблированные комнаты в Лондоне. У нее будет ее драгоценный дом в захолустном Челси.

Женитьба означает, что у него не только будут денежные средства, чтобы приобрести патент, но и, даст Бог, удастся наконец-то избавиться от родительских придирок и бесконечного пиления.

Когда он повернул лошадь на обсаженную деревьями подъездную дорогу, показалась крыша широко раскинувшегося особняка Дэнкрофтов, и Блейк вспомнил посеребренные лунным светом волосы мисс Каррингтон, фиалковые глаза и насмешливые алые губки. Она нежная, женственная, сладкоголосая… и настоящая интриганка. Он терпеть не может обман, но следует признать, что леди определенно не бледная изнеженная мисс, которая сидит и ждет, чтобы все само шло ей в руки. Это плюс. Однако Перси, выкрикивающий непристойности от его седла, — жирный минус.

Он поморщился при виде детей, высыпавших из дома ему навстречу, и мысленно поставил еще один решительный минус в своей брачно-учетной книге. Дети его нисколько не интересуют. Жены, волей-неволей, означают появление детей, хотя большинство этих сорванцов — братья и сестры графини, а не потомство Фица.

Глядя на стайку детворы, он размышлял, хорошо ли оставлять с ними сквернословящего попугая, покуда на дорогу не выскочил кот. Дабы не раздавить домашнего любимца, Блейк откинулся назад и натянул поводья. Его обычно спокойный конь заржал, встал на дыбы и сбросил его. Он так сильно ударился задом о твердую землю, что на несколько секунд из него вышибло дух.

Вот дьявольщина, мрачно подумал Блейк, устремив взгляд в небо и дожидаясь, когда боль скажет ему, какую часть тела он покалечил на этот раз.

Свидетели его неловкости, дети и няньки, с визгом и криками бросились к нему. Черт, черт, черт. Теперь ему придется подниматься и делать вид, будто все хорошо. Он взглянул на своего мерина, дабы убедиться, что тот не затопчет малышей, но глупое создание спокойно щипало траву. Дородная нянька бежала за маленькими хулиганами, но успела поймать их раньше, чем Перси разразился моряцкими куплетами. По счастью, самой разборчивой частью было «хей-хо» и «трам-пам-пам». Вне себя от радости, дети схватили Блейка за руки и потянули к дому, восторженно подпевая Перси и пытаясь заглянуть в клетку, свисавшую с седла.

Сильно хромая, Блейк с трудом поспевал за самым маленьким карапузом, но, похоже, обошлось без сломанных ребер.

Старший мальчуган и дочурка Фица ссорились за право нести клетку, а старшая девочка держала за руку розовощекого, фальшиво поющего карапуза, когда они подходили к ступенькам заднего крыльца. Серьезный четырехлетний малыш шагал один, пока Блейку не пришлось схватить его за руку, когда тот покачнулся и чуть не упал.