До самых велосипедных подставок толпились люди: не только ученики и учителя, а также чужие лица, привлечённые сценой, которая была возведена прямо перед спортивным залом, а именно как раз там, где я год назад при моём осеннем забеге наступила в ведро с краской на строительных лесах и упала. Я не могла вспомнить дату, но на один момент мне показалось, как будто это случилось ровно двенадцать месяцев назад и как будто люди пришли сюда, чтобы посмотреть на то, как я ещё раз ломаю себе кости.

Но они пришли из-за Led Purple и из-за гигантской атмосферы, которую создали господин Рюбзам и его соратники - настоящая сцена с огромными стальными помостами, на которых были прикреплены подвижные огни, профинансированные Sparkasse и Lukom, под ними выделялся большой баннер с «Led Purple. Pure & real Rock Music».

Слева и справа от сцены стояло по два усилителя, один ростом с человека на земле и один поменьше на подставке. Чёрные стены по сторонам так сильно затемняли место событий, что казалось, будто стоишь в огромном концертном зале. Также помосты с огнями были защищены от света солнца и возможного дождя чёрным, тонким прессованным, картонным потолком. Господин Рюбзам и его помощники, должно быть, работали над этим всю ночь.

Всё эти сногсшибательные атрибуты однако были для меня бесполезны, потому что я была слишком маленькой, чтобы быть в состоянии смотреть прямо на сцену. Я видела огни и экран, на котором наверное с помощью бимера, должно было транслироваться крупным планом, но Леандера не будет видно на экране.

Если только он предусмотрительно не обмотался одной из маминых простыней, а лицо не намазал ночным кремом. Из моего горла вырвался звук, находящийся где-то между смехом и плачем, когда я подумала о том, как он прыгал перед камерой и пытался сфотографироваться. Из-за этого я волновалась? Что за пустяки по сравнению с тем, что меня ожидало.

Прямо сейчас кто-то, наверно, вышел на сцену, потому что в аудитории раздались свисты и улюлюканье; звучали ли они дружелюбно или насмешливо я точно не могла сказать. Один раз я подпрыгнула вверх, чтобы что-нибудь разглядеть, но люди передо мной были слишком высокими. Мне понадобится батут, чтобы таким способом понять, что происходило там впереди. Значит, будет нужно пробраться до самого края сцены и суметь вскарабкаться на один из усилителей ... Смогу ли я сделать это с моим мешающим гипсом? Было ли это возможно?

Один из микрофонов начал пронзительно пищать, двумя голосами, нервирующий звук. Быстро я зажала уши руками. Несколько гостей громко засвистели, но снова успокоились, когда писк замолк, и кто-то начал говорить. 

- Здравствуйте, мальчики и девочки, дорогие коллеги, дорогие родители, дорогие гости! - Мальчики и девочки - о, это был господин Рюбзам, кто там говорил! Я сначала почти не узнала его голоса, он был хриплым и звучал так торжественно и гордо, как будто он объявляет нам о рождении своего первого ребёнка (насколько мне было известно, у господина Рюбзама не было детей, и он казался мне уже слишком старым и морщинистым, чтобы ещё завести их). - Мы рады, что вы предстали перед нами в таком большом количестве. Сегодня мы наполним роком школьный двор!

О да, вы это сделаете, подумала я и протиснулась между двумя мамочками, которые оживлённо судачили друг с другом. Рядом со мной несколько ребят рассмеялись и покачали, забавляясь, головами. И я тоже посчитала это немного неловким, то, что господин Рюбзам там выдавал.

- Мы Led Purple, первая школьная, музыкальная группа, на протяжении более десяти лет!

О, небо, сейчас он расплачется. Я ударила кулаком толстяка передо мной в пах, чтобы тот отодвинулся в сторону и пропустил меня. Так как с гипсом я была более неподвижна, чем обычно, я продвигалась вперёд только черепашьим темпом и моя физическая форма тоже уже бывала и в лучшем состояние. Мне нужно было приостановиться на один момент и перевести дыхание.