Руди вернулся в грязную гостиную, неся в руках солонку и пепельницу.

— Короче, Гор. Расскажи мне о себе.

На лице его гостя появилась усмешка.

— Я всего лишь скромный солевой ворожей, некогда благословенный Эа, а позже проклятый Нергалом.

— О! — отозвался Руди.

— Я был ашипу, белым и добрым аколитом, но, увы, мне пришлось продать душу Нергалу, несносному богу Эбона. О, как жалок я в своих грехах! Увы, мои сожаления не принимаются в расчет. Отверженный небесами и изгнанный из ада, я обречен на вечные скитания по грязной корке земли. И ныне хожу я, обретая те или иные тела, как сосуды для моего бессмертного духа.

— Хм!

— Господи! — прошептала Бет.

На ее лице появилась гримаса неодобрения. Она сунула Гормоку зеленую банку «Бада». Да, он знатный чудила, — подумал Руди. Следующий бой — Дженкинс против Клиппера — проходил на западном побережье. Ночное шоу. Ставки принимались до вечера.

— Все это очень интересно, Гормок. А ты можешь повторить свой фокус с солью?

На губах его гостя пузырилась пена от пива.

— Аломансию!

— Ну, да, аломансию. Мне очень хотелось бы знать, кто победит в бое Дженкинса и Клиппера.

Усмешка не сходила с лица Гормока. Он встал на колени на маленький коврик и начал таинственный ритуал, сжигая соль в салфетке и вдыхая дым, который поднимался из пепельницы. Затем он закачался на коленях.

— Воин по имени Клиппер. На шестой стадии конфликта.

Внезапно он рухнул на пол.

— Вот же дерьмо!

Руди и Бет помогли аломансеру подняться.

— Гор! Ты в порядке?

— Слишком много для одного дня.

Гормок говорил, как обкуренный нарик.

— Уложите меня спать, дорогие друзья. Завтра утром я буду в порядке.

— На кушетку, — предложил Руди. — Поднимай его за ноги…

— Куда-нибудь вглубь и вниз, — бормотал Гормок. — Я должен покоиться в глубине, как все проклятые нашипу. Перенесите меня к одному из кенотов.

— Кенот — это дыра в земле, — сказала Бет, вспоминая университетский курс древних мифов. — Там проводили ритуалы, жертвуя девственниц и кастрируя мужчин.

Дыра?

— Подвал! — предложил Руди.

Бет дернула за кольцо, открыла люк, и они потащили бормотавшего гостя по деревянным ступеням.

— Уже лучше. Сладкая тьма.

Они уложили мужчину на старый тюфяк рядом со сломанной стиральной машиной и сушилкой. Пыль поднималась с грязного пола.

— Он тяжелый, как мешок с кирпичами, — пожаловалась Бет.

Руди набросил на него старое армейское одеяло.

— Порядок.

— Эа, я искренне раскаиваюсь, — лепетал во сне Гормок. — Отпусти мне грехи, умоляю тебя!

Он начал похныкивать.

— И я, проклинаю тебя, Нергал. Нечестный грабитель! Преследователь и совратитель душ!

— Ни фига себе, — проворчал Руди.

Он настоящий псих… и золотая жила.

3

В постели между ними начался спор.

— Как ты мог пригласить такого фрика в наш дом? — шипела Бет.

— Я не слышал, чтобы ты возражала, — напомнил Руди.

— Как будто ты меня послушал бы. Я боюсь его.

— Только не верь всей этой мумбо-джумбо, ладно? Он просто болтает всякую шизофреническую чушь.

— Не совсем, Руди. Перед тем, как бросить университет и пойти ишачить на двух работах, чтобы вытащить тебя из цементных колодок, я изучала древнюю историю.