— Вы к кому? — спросил тот же женский голос.

— Мне бы Теодора Георгиевича… — ответил Самарский.

— К сожалению, его нет, — проворковал голос. — Он вам назначил встречу?

— Да нет, — бодро пояснил Самаркин, — мы по собственной инициативе.

— Мы? — удивилась мадам.

— Ну да, сейчас должна подружка подойти, она…

Ему не пришлось объяснять, что «она», потому что я уже переступила через порог комнаты.

Здесь было так же просторно и светло, как в штабе «Родины», только вот обстановка была побогаче. Стояла офисная мебель, три «Пентиума», большой телевизор «Сони-тринитрон», несколько телефонных аппаратов «Панасоник». Отметив все это про себя, я подошла к столу, за которым сидела мадам. «Бирюкова Ольга Васильевна. Секретарь», — прочла я на картонке, прикрепленной к отвороту ее светло-коричневого костюма, из-под которого выглядывала ослепительно белая кофточка. Довершал наряд аккуратно повязанный темный мужской галстук. На вид ей можно было дать около тридцати.

У Ольги Васильевны было немного тяжеловатое лицо с крупными чертами, которое обрамляли длинные каштановые волосы, свободно спадавшие до плеч. Ей бы еще папироску в зубы, подумала я, и портрет революционной коммисарши был бы завершен.

— Добрый день, — улыбнулась я, — мы хотели бы чем-нибудь помочь «Народной власти».

— Вот как? — Ольга Васильевна сделала серьезное лицо, — Леонид Максимович!

Оказывается, в комнате мы были не одни. Я обернулась в ту сторону, куда смотрела Бирюкова, и увидела сидящего за столом мужчину лет тридцати, темноволосого, с круглым лицом и в прямоугольных очках без оправы. У него был восточный тип лица, полная шея и широкие плечи. Карие глаза мужчины спокойно изучали наши наивные физиономии. Взгляд был внимательно-долгим, но благожелательным. Наконец он быстро провел согнутым указательным пальцем по самому кончику своего крупного мясистого носа и, обращаясь к нам с Алексеем, произнес густым и теплым баритоном:

— Подходите сюда, давайте знакомиться. Я Антипов Леонид Максимович, заместитель начальника избирательного штаба.

Когда он посмотрел на меня, глаза его за стеклами очков стали как будто меньше и маслянистей. Мы представились.

— Да вы присаживайтесь, — показал он на металлические стулья с мягкими кожаными сиденьями, — значит, хотите помочь «Народной власти»?

— Да, Леонид Максимович, хотим, — ответила я, — и не просто хотим, а прямо-таки жаждем.

— Это хорошо, — его сочный рот расплылся в улыбке, — только я бы хотел знать, вы работаете или учитесь?

— Учимся, — кивнула я, — на последнем курсе в университете.

— Вот видите, Ольга Васильевна, — он повернул очки в сторону секретарши, — интеллигенция нас поддерживает. Мы сейчас находимся на завершающем этапе, — он снова повернулся к нам, — по сбору подписей в поддержку нашего кандидата Саблина Глеба Филимоновича. Если желаете, можете приступить прямо сейчас.

— Извините, — сказала я, прикинувшись шлангом, — а эта работа оплачивается?

— Ну вот, — развел руками Леонид Максимович, — а еще называется идейные борцы…

— Так ведь на идею колбасы не купишь, — не растерялась я, — но если нет, то мы можем и на «Родину» поработать…

— Ох, какие мы зубастые, — воскликнул Антипов, — прямо молодые волки.