– Никогда еще я так не желал женщину…

Бренна ощутила себя беззащитным существом, трепеща в его сильных руках. В ее затуманенном мозгу возникла мысль о том, что она должна сказать ему одну вещь…

– Майкл, – прошептала она, – мне нужно тебе сказать…

– Поздно, – перебил он ее. – Поздно для всего, кроме этого…

Он резко дернулся и безжалостно вошел в нее. Бренна приглушенно вскрикнула от пронзившей ее боли, горячей волной прокатившейся от низа живота. Ее руки, которые секунду назад ласкали Майкла, теперь неистово пытались оттолкнуть его.

– О Боже! – воскликнул, замерев, Майкл, с неподдельным изумлением вглядываясь в ее глаза, полные слез боли и страдания.

– Отпусти меня, – прошептала Бренна, тщетно пытаясь высвободиться из его объятий.

На лице Донована отразилось напряжение боровшихся в нем чувств.

– Не могу, – простонал он. – Не могу… Но постараюсь сделать тебе приятно, любовь моя…

Его движения стали чрезвычайно нежными и осторожными. Он сдержал свое слово – вскоре боль ушла, утонув в восхитительном водовороте чувственного наслаждения. Когда Бренна стала страстно отвечать на его движения, инстинктивно подстраиваясь под ритм его толчков, Майкл забыл об осторожности и стал с силой входить в нее снова и снова, горячо шепча ей на ухо:

– Да, вот так, двигайся вместе со мной… Обними меня…

Пылкие слова возбуждали ее так же сильно, как и его губы, перебегающие от мочек ушей к губам, шее, груди. Бренна даже не подозревала раньше о существовании плотского удовольствия, которое может неожиданно стать таким сильным и причинить невыносимо сладкую боль. Волна ощущений продолжала нарастать, и Бренна почувствовала себя на вершине восхитительного переживания, которое через мгновение взорвалось ослепительной вспышкой. Она вскрикнула и впилась ногтями в спину Майкла, по которой еще пробегала дрожь после сладострастных спазмов оргазма.

Бренна немного пришла в себя и крепко его обняла. Она получила удовлетворение еще и от сознания того, что ее тело могло дать ему такое же большое наслаждение, какое испытала она сама.

Донован в изнеможении откинулся набок, все еще тяжело дыша. Постепенно он успокаивался, продолжая обнимать Бренну одной рукой. Он привстал, поднял лежавшую у ног на кровати белую меховую накидку и набросил ее на Бренну, устроившись рядом с ней и положив голову ей на плечо.

Бренна довольно прижалась к нему, расслабленно ощущая себя маленьким сонным котенком.

Она зевнула, не в силах справиться с закрывающимися веками.

– Не надо устраиваться слишком удобно, – услышала она твердый голос Майкла, – Ты должна мне кое что объяснить.

Она раскрыла глаза, и сонное оцепенение тут же покинуло ее.

Она так забылась в восхитительной эйфории своей первой физической близости, что забыла обо всем, кроме никогда еще не испытанного наслаждения, разделенного с Майклом. Но сейчас до нее дошло, что теперь он «знает».

Бренна напряглась и попыталась поднять голову, чтобы взглянуть ему в глаза, но он сжал ее в объятиях так, что она не могла даже пошевелиться.

– Говори, – приказал он. – Я уже забыл, когда у меня была девственница, но ошибки быть не может. Все признаки налицо.

Бренна покраснела.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала о Рэнди? – пробормотала она, пряча лицо у него на плече.

– Я даже сначала не понял, что произошло, – изумленно продолжал Донован, – если я не ошибаюсь, последний случай непорочного зачатия имел место около двух тысяч лет назад…

– Рэнди – не мой ребенок, – выдохнула Бренна, уткнувшись ему в плечо.