Она невольно вызывала уважение и симпатию. Окруженная со всех сторон людьми, желающими с ней поговорить, она сохраняла достоинство и к каждому обращалась с тактом и дружелюбием, при том, что ей то и дело приходилось слушать бесконечные чужие рассказы, по десять минут держа вилку с едой у рта. По крайней мере, она была в тени, и Федра, облаченная в белый муслин, покорно стоя у нее за спиной, обмахивала гостью крупным опахалом из листьев пальметто, создавая прохладу и отгоняя насекомых.

– Лимонад, мэм? – Почтительно склонившись, блестящий от пота раб предложил мне напиток, и я взяла бокал. С меня ручьями лился пот, ноги болели, а во рту пересохло от разговоров. Мне уже было все равно, что в бокале, главное – это жидкость. Однако я поменяла свое мнение, как только сделала первый глоток: это был лимонный сок, смешанный с солодовой водой, и мне больше хотелось вылить его в декольте, чем пить. Я осторожно попятилась к кусту ракитника, чтобы выплеснуть напиток туда, но меня остановило появление Нила Форбса, вылезшего прямо из-за ракитника.

Он был так же озадачен встречей со мной, как и я. Мужчина подался назад и торопливо глянул через плечо. Я посмотрела в том же направлении и увидела Роберта Хоува и Корнелиуса Харнетта, уходящих в противоположную сторону. Эти трое явно секретничали.

– Миссис Фрэзер, – сказал он, коротко поклонившись. – Ваш покорный слуга.

Я в ответ присела в реверансе, бормоча какие-то учтивые фразы. Я бы проскользнула мимо него, но он наклонился ко мне, перекрывая путь к отходу.

– Я слышал, ваш муж собирает оружие, миссис Фрэзер, – сказал он тихо с довольно недружелюбной интонацией.

– О, правда? – Я держала перед собой раскрытый веер, как все присутствующие женщины, и лениво махала им перед самым носом, пряча выражение лица. – Кто сказал вам такое?

– Один джентльмен, к которому он обратился по этому делу, – ответил Форбс. Юрист был крупным, с лишним весом, нездоровый румянец на щеках мог рдеть по этой причине, а не из-за недовольства. И все же…

– Если ваша доброта позволит мне такую дерзость, мэм, я бы посоветовал вам оказать свое влияние и подсказать мужу, что это не самый разумный выбор.

– Для начала, – сказала я, глубоко вдыхая горячий влажный воздух, – извольте объяснить, что за неразумный выбор он делает?

– Тот, что не принесет ему ничего хорошего, мэм. В самом лучшем случае, я предполагаю, что ружья, которые он ищет, предназначены для того, чтобы вооружить его личный отряд полиции, что вполне законно, хотя и несколько тревожно, – все будет зависеть от его дальнейших шагов. Однако о его отношениях с чероки хорошо известно, и ходят слухи, будто мушкеты в конце концов окажутся в руках дикарей, чтобы те могли обратить их против подданных его величества, которые могут выступать против тирании, насилия и коррупции, столь часто встречающихся среди властей – если такими словами вообще можно описать их действия – этой колонии.

Я бросила на него долгий взгляд из-за кромки веера.

– Если бы я не знала, что вы юрист, то после этой речи у меня не осталось бы сомнений, – заметила я.