По моим наблюдениям, Корона имела дурную привычку удостаивать состоятельных людей «чести», которая требовала от них крупных вложений.

– Теоретически. – Он широко зевнул, и его широкие плечи тяжело и умиротворенно опустились, когда я взяла расческу и занялась приведением его шевелюры в порядок. – Ох, как хорошо. Вот поэтому Макдональд и считает это услугой: появляется возможность наладить торговлю.

– К тому же появляются отличные перспективы для коррупции. Да, понимаю. – Еще несколько минут я продолжала свое занятие в тишине, прежде чем спросить: – Ты возьмешь это на себя?

– Я не знаю. Нужно обдумать. Ты упомянула Дикий Запад. Брианна тоже говорила что-то об этом, рассказывала о коровьих пастухах…

– О ковбоях.

Он отмахнулся от моего замечания.

– И про индейцев. Это правда? То, что она говорила про индейцев?

– Если она говорит, что они будут масштабно истребляться в течение следующего века, то да – она права. – Я пригладила его волосы, потом села на кровать лицом к нему и занялась собственным видом. – Это тебя тревожит?

Он слегка нахмурился, обдумывая мои слова, и рассеянно почесал грудь там, где кудрявые медные волосы выглядывали из-под ворота расстегнутой рубашки.

– Нет, – протянул он. – Не совсем. Не то чтобы я должен был убивать их собственными руками. Но… мы приближаемся к этому, так ведь? К тому времени, когда я должен ступать с осторожностью, если хочу пройти меж двух огней.

– Боюсь, что так, – ответила я, ощущая, как появляется ноющее напряжение между лопаток. Я слишком хорошо понимала, что он имеет в виду. Линий огня пока еще не существовало, но их уже начали намечать. Стать индейским агентом и работать на Корону значило прослыть лоялистом – что по нынешним временам, когда мятежники были всего лишь кучкой радикалов, а беспорядки вспыхивали локально, было очень даже неплохо. Однако не за горами тот момент, когда недовольные захватят власть и будет провозглашена независимость, и тогда наше положение станет очень-очень опасным. Зная, чем кончится дело, Джейми не станет ждать слишком долго, прежде чем примкнуть к повстанцам, однако сделав это раньше времени, он рисковал быть арестованным по обвинению в измене. Не самая лучшая перспектива для человека, который уже был помилованным изменником.

– Конечно, – робко начала я, – если бы ты стал индейским агентом, то, думаю, мог бы убедить некоторые племена встать на сторону «американцев» – или, по меньшей мере, сохранить нейтралитет.

– Мог бы, – согласился он, и голос его прозвучал безрадостно. – Но даже если отбросить в сторону такое понятие, как честь, – разве этим я не подпишу им приговор? Думаешь, с ними случилось бы то же самое, если бы победили англичане?

– Они не победят, – ответила я резковато.

Джейми бросил на меня тяжелый взгляд.

– Я верю тебе, – ответил он так же резко. – У меня есть причины тебе верить, ай?

Я кивнула, и мои губы сами собой сжались в полоску. Я не хотела говорить с ним о предыдущем восстании. О грядущем мне говорить тоже не хотелось, но выбора у нас особенно не было.

– Я не знаю, – сказала я и глубоко вздохнула. – Нельзя ничего сказать с точностью, пока этого не случилось… Но если ты просишь меня предположить, то, думаю, с британцами у них было бы больше шансов. – Я сочувственно улыбнулась ему. – Веришь или нет, Британская империя в общем и целом сумела – или, лучше сказать, сумеет – управлять своими колониями, не истребляя в них местное население так безжалостно.