Мостовая и стены домов вдруг задрожали, прервав мои бесплодные размышления. Самоходная повозка! По улице именно сейчас решила проехать самоходная повозка, которая, как известно, издает неимоверно много шума.

Я понятия не имела, откуда у меня взялись силы. Но неожиданно я обнаружила, что уже обхватила несчастного двумя руками и волоку его в спасительный проем. Раз — рывок. Два — рывок. Ой, моя спина! Кажется, в ней что-то очень неприятно хрустнуло.

Но я уже почти затянула бедолагу в проем. Тот не сопротивлялся, по всей видимости, потеряв сознание и безжизненно повиснув на моих руках.

Еще один рывок, и мы полностью скрылись в нише. Тяжело дыша, я перегнулась через несчастного, кончиками пальцев подцепила тюк и подволокла его к нам ближе. Мгновение, и мешок полностью скрыл нас.

И вовремя! Самоходная повозка уже катилась дальше по улицам Бриастля, унося с собой лязг и громыхание железа.

Я затаила дыхание. На всякий случай прижала ладонь ко рту мужчины, опасаясь, что тот может выдать наше укрытие случайным стоном. Прильнула к нему, стараясь стать как можно более незаметной.

В переулке стояла такая полная всеобъемлющая тишина, что у меня невольно зазвенело в ушах. А куда делся тот, кто крался к нам? Неужели мне послышалось, и я зря надрывалась, волоча в этот закуток тяжело раненного?

Но почти сразу раздался негромкий звук, будто кто-то переступил с ноги на ногу. Пахнуло сигаретным дымом, и простуженный мужской голос негромко пробормотал, словно беседуя сам с собою:

— Ну и куда этот тип делся? Он не мог убежать далеко, я знатно его по голове огрел.

Я почувствовала, как мои волосы от ужаса встают дыбом. Ох, получается, я не ошиблась, и в переулке действительно стоит жестокий убийца, готовый на все.

Едва я так подумала, как мужчина, которого я с таким трудом оттащила в этот закуток, пошевелился. Я прижала руку к его рту еще сильнее. Ну же, дорогой мой, потерпи еще немного!

— Неужели он нырнул в другой проулок? — с сомнением протянул тот же голос. — Как бы какой добросердечный идиот не отвел его в полицию…

Очередной порыв ветра принес новый клуб дыма, дурно пахнущий дешевыми сигаретами. Я наморщила нос, едва не закашлявшись. Фу, ну и вонь! Затем опустила глаза и беззвучно ахнула, заметив, что стою коленями прямо в весьма подозрительного вида луже. Ох, мое несчастное пальто! А я-то думала, почему мне так мокро. Одно утешает: после выходки извозчика мне все равно надо было отдавать пальто в чистку.

Тем временем в проулке опять раздались шаги. На сей раз они были быстрыми и легкими и простучали с той стороны прохода, откуда пришла я.

— Эй, делай ноги отсюда! — крикнул звонкий мальчишеский голос. — Патруль здесь!

Обладатель простуженного баритона выругался, да так, что я побагровела от смущения. Ого, никогда не слышала подобных выражений! Разве можно так говорить о Белой Богине?

Но, увы, небеса не послали на грешника немедленной кары. Судя по звукам, он внял предупреждению мальчишки и заторопился уйти из переулка. Мгновение, другое — и его шаги затихли вдали.

Именно этот момент мужчина, спасенный мною, выбрал для того, чтобы очнуться. Он опять дернулся в моих объятиях и с силой, неожиданной для своего столь беспомощного состояния, отвел в сторону мою руку, которую я по-прежнему прижимала к его губам.

— Джесси, — пробормотал он в полузабытьи. — Ах, Джесси! Что же ты делаешь со мной, плутовка?

Я ощутила, как его горячие сухие губы ткнулись мне в висок, скользнули по щеке. Уж не знаю, какой бред мучил сейчас несчастного, но он явно жаждал поцелуя, перепутав меня с какой-то загадочной Джесси.

— Но я… — запротестовала я, хотя понимала, что он вряд ли услышит мои возражения в таком состоянии.