— А если Каулфилд затянет тебя к себе? — спросила Эми.

— Вы погибнете, а я проведу вечность в качестве трети существа, до которого не додумались бы даже наши сценаристы. Причем двумя другими его третями являются столетний голый гомофоб и зло, накопившееся в доме.

— Уж лучше сдохнуть. — Улыбка Эми не затронула ее глаз.

— Да неужто?

Тони поднялся наверх, когда Люси Льюис убила своего коллегу, и подождал около ванной комнаты на втором этаже, пока она повесится. Потом единственным источником света осталась лампа в его руке. Карл заплакал снова. Тони зашел внутрь и позвал:

— Касси? Стивен?

Он не знал, где они были последние… В общем, вряд ли кто мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, как он видел их в последний раз. Часы не работали, время можно было определить только очень приблизительно, по «повторным показам». Но парень не видел детей уже давно.

— Ребята? Мне надо с вами поговорить. Это важно.

Ничего. Большая белая пустая ванная комната.

Он вздохнул и подошел к зеркалу.

Теперь уже не такая пустая и не особо белая. Зеркало показывало Касси и Стивена. Они сидели на краю ванны. Стены были покрыты брызгами и потеками крови.

«Не многовато ли крови после убийства двоих детей, даже учитывая, что раны на их головах кровоточат как ненормальные? Может, такой след остается после каждого „повторного показа“? Это чертовски угнетает».

— Ребята, я вижу ваши отражения, знаю, что вы здесь.

Они смотрели на него, но только в зеркале. Касси казалась печальной, Стивен — упрямым.

«Прекрасно».

— Тварь, сидящая в подвале, хочет, чтобы я к ней присоединился. Она держит в заложниках Ли, чтоб я был послушным. Думаю, мы сможем победить ее, если один из вас поможет мне спасти Николаса.

Касси отвела взгляд. Стивен взял руку сестры, покоящуюся на его ноге, и переплел их пальцы. Он не смог бы более отчетливо сказать: «Моя», даже если бы произнес это вслух.

Тони считал время по ударам сердца. Он должен был убедить их, пока не начался следующий «повторный показ», в котором они участвовали.

— Если я не смогу спасти Ли… — «Попытайся снова». — Если он умрет, то и я вместе с ним. Вы, ребята, мертвы, поэтому должны признать, что живыми быть лучше. Живыми и вместе. Потому что он и я — мы не будем вместе, если умрем.

«Да. Какие „четкие“ формулировки! Возможно, пить сладкую воду было плохой идеей, поскольку теперь я не могу внятно изложить ни одной мысли.

Пришло время тяжелой артиллерии, волшебного слова».

— Пожалуйста…

— Если мы тебе поможем, то оно узнает, что у нас есть нечто большее, чем то существование, которое нам дозволено.

Тони обернулся. Касси сидела на краю ванны одна. Ее пальцы, обхватывавшие руку брата, растворялись в воздухе. Единственный глаз не отрываясь смотрел на Тони, умоляя понять.

— Если оно узнает, что мы все понимаем и осознаем…

— То снова убьет нас. — Теперь появился и Стивен. — Тварь отберет тот маленький кусочек жизни, который у нас есть. Ты этого хочешь? Раз мы мертвы, то уже не в счет, не то что живые?

«Да.

Нет.

Проклятье!»

— Если вы мертвы, тогда у вас уже нет жизни, так ведь?

Стивен прищурился и встал. Его вид впервые за ночь был угрожающим.

— Убирайся! — заявил мальчишка.

Тони вспомнил, каково было ощутить его мимолетное прикосновение к своему плечу, попятился к двери, поднял обе руки.