— Что?

Девица бросила на Тони расстроенный взгляд. Он в ответ пожал плечами.

Тогда она позволила утащить себя, заявив напоследок:

— На телевидении что, вообще нет мужчин-натуралов?

— Не того голубого спрашиваешь, котик. Кроме всего прочего, он единственный ассистент режиссера, — сказала ее подружка.

— Я знаю! Просто решила начать с низов.

— Похвальное рвение.

Когда барышни проследовали за остальными статистами в холл, Тони отвел руку от двери и уставился на красную отметину на своей ладони. Она слегка смахивала на букву — русскую, греческую или из иврита. Фостер не успел решить, на какую именно. Метка исчезла. Когда он снова прикоснулся к двери, она была не холоднее, чем любая другая поверхность.

— Ты не захочешь туда спускаться.

Тони развернулся на этот голос так быстро, что вынужден был схватиться за дверную ручку, чтобы не потерять равновесие.

— Господи Иисусе!

Парень отдернул руку от металла и пососал место между большим и указательным пальцем. Оно было как будто обожжено.

— Почему я не захочу туда спускаться? — спросил он слегка приглушенно, не отнимая руки ото рта.

— В такую погоду подвал заливает. Сейчас там, наверное, шесть дюймов воды. — Мистер Бруммель сощурил покрасневшие глаза. — А в ней плавает всякая дрянь. Лучше держи своих хорошеньких леди и джентльменов подальше отсюда.

— Что?

Смотритель фыркнул, поудобнее перехватил черного кота, которого держал на руках, и продолжил развивать тему:

— Послушай, парень, там, внизу, осталась старая электропроводка. Когда эта чертова штука намокает, любой кусок металла становится проводником электричества. Лично мне глубоко плевать, если какой-нибудь не в меру любопытный тип поджарится, но я не люблю заполнять документы для страховых компаний, поэтому держись от подвала подальше. Тебя ведь уже шибануло от двери?

«Это вполне могла быть искра».

— Да.

— Ну вот пожалуйста.

— А разве все это электричество в воде не опасно?

— Угу. Опасно. Именно поэтому ты не захочешь спускаться в подвал. — Бруммель четко выговаривал каждое слово. — Дай-ка мне осмотреть твою руку.

Не успел Тони придумать ответ, как смотритель сунул кота под мышку и взял парня за запястье.

Он всмотрелся в темно-розовое пятно, снова фыркнул, на этот раз пренебрежительно, и заявил:

— Пустяки. Даже кровь не идет.

Его хватка усилилась, почти причиняя боль, пальцы были слишком теплыми. Бруммель подался ближе к Тони. Сощуренные глаза и ярко-красный нос смотрителя делали его похожим на мальчика с предупредительных знаков.

— Ты не захочешь, чтобы в этом доме у тебя текла кровь.

— Почему?

— Потому что мы находимся в нескольких милях от цивилизации. — Он не столько выпустил запястье Тони, сколько отбросил его руку. — Ради бога, парень, шевели мозгами! Те булочки с корицей для всех?

— Конечно. Угощайтесь. А этот кот… э-э… Он ваш?

— Нет. Мне просто нравится повсюду таскать его с собой.

Кот зевнул. Изнанка его пасти выглядела очень розовой на фоне эбеново-черной шерсти.

Потирая запястье, Тони медленно ретировался из кухни. Он не оборачивался до тех пор, пока не прошел половину пути до кладовой. В этот момент в его наушнике зазвучал голос Адама.

— Грэхем будет недоволен, Касс. Я бы не сказал, что это и есть «не попадаться на глаза».

Она разгладила тяжелые бархатные складки юбки, улыбнулась и сказала:

— Это называется «прятаться на виду».