|
Он не наш… — Джессика стряхнула пылинки с одежды и повесила брюки вместе с курткой на стойку у постели. — Не заставляй Преподобную дожидаться тебя… Пауль сел, обхватил колени. — А что такое гом джаббар? И снова материнская наука позволила Паулю заметить ту неуловимую, чуть заметную дрожь, которую он мог истолковать только как страх. Джессика подошла к окну, раздвинула штору и посмотрела туда, где за приречными садами возвышалась гора Сиуби. — Ты узнаешь, что такое… гом джаббар… очень скоро. В ее голосе он отчетливо услышал нотки страха и изумился вновь. Не оборачиваясь, Джессика произнесла: — Преподобная Мать ждет тебя в моей утренней приемной. Поторопись. Преподобная Мать Гайя-Елена Мохийам сидела в обитом гобеленовой тканью кресле, разглядывая подходивших к ней женщину и ее сына. Из окон по обе стороны кресла открывался великолепный вид на южную излучину реки и зеленые поля владений Атрейдесов, но Преподобная не обращала на эту красоту никакого внимания. Утром она особенно сильно чувствовала свой возраст и оттого была раздражительна. В дурном самочувствии она винила космический перелет и общение с проклятой Гильдией Космогации. Ох уж эта Гильдия с ее тайными интригами!.. Но здесь ее ждало дело, требующее личного внимания Бене Гессерит с Проникающим взором. Даже личная Правдовидица Падишах-Императора не может отказаться исполнить свой долг. «Проклятие этой Джессике! — думала Преподобная Мать. — Если бы только она родила нам не сына, а дочь, как мы приказывали ей!..» Джессика остановилась в трех шагах от кресла и присела в легком реверансе — левая рука изящно скользнула вдоль юбки. Пауль коротко поклонился: по этикету — «приветствие того, в чьем статусе не уверен». Преподобная Мать не преминула отметить это. — А он осторожен, Джессика, — промолвила она. Ладонь Джессики, лежавшая на плече сына, сжалась. На мгновение, за которое сердце сделало один удар, он почувствовал, как тонкие пальцы ее дрогнули — от страха. Затем она вновь овладела собой. — Так его учили, Преподобная. «Чего она боится?» — в который раз подумал Пауль. Короткое мгновение глаза старухи изучали его: овал лица — как у Джессики, но мальчик пошире в кости… волосы отцовские, черные как вороново крыло, но их линия надо лбом напоминает о деде по матери, имя которого нельзя называть… а этот тонкий надменный нос, разрез прямо смотрящих зеленых глаз — наследство Старого Герцога, деда по отцовской линии. Этот дед уже умер. «Да, вот был человек, который даже в смерти знал цену и силу храбрости!» — подумала Преподобная. — Одно дело учение, — сказала она, — совсем иное — основа… Посмотрим. Старуха метнула на Джессику короткий взгляд. — Оставь нас. Налагаю на тебя урок. Ступай, совершенствуйся в умиротворяющей медитации, укрепляй спокойствие духа. Джессика сняла руку с плеча Пауля. — Преподобная, я… — Ты знаешь, Джессика, что это необходимо. Пауль озадаченно посмотрел на мать. Та выпрямилась. — Да… конечно… Мальчик снова обернулся к Преподобной. Покорность и очевидный страх, которые его мать испытывала перед старухой, призывали к осторожности. Но он чувствовал также исходящие от матери гнев и опасение. — Пауль, — Джессика глубоко вздохнула, — испытание, которое тебе предстоит… Оно очень много значит для меня. — Испытание? — Помни, что ты — сын герцога, — сказала Джессика, резко повернулась и вышла из залы, прошелестев тканью юбок. Дверь плотно затворилась. Пауль, сдерживая гнев, спросил: — Можно ли отсылать леди Джессику как простую служанку? Улыбка тронула уголки сморщенных губ. |
