Открытые письма, присланные преступником в редакции газет «Дер Миттаг» и коммунистической «Фрейгет», были переданы полицией специалисту-графологу. Эксперт признал, что оба письма были написаны одним и тем же почерком, причем автор этих писем, несомненно, является психически больным, страдающим болезнью, известной в медицине под названием шизофрения.

Последнее письмо, полученное газетой «Миттаг», содержало в себе следующее:

«Пью кровь… ближайшей жертвы. Много поваров портят тесто. Копайте, ищите».

На открытке был изображен маленький чертеж дороги с указанием:

«Герестейм, Гард и Ганиель».

В правом углу открытки значились слова:

«заблуждения публики».

Второе письмо, адресованное газете «Фрейгейт», гласило:

«Вы, наверное, интересуетесь моими действиями? Вам следует обратить внимание на следующее: я начал с Ланденфельде. Там живет существо, которое по моральным качествам и образу мыслей вряд ли можно отнести к отпрыску человеческого рода. То, что она не может мне принадлежать, побудило меня ко всем этим страшным деяниям. Она также должна умереть, хотя бы это стоило мне жизни. Я хотел ее отравить, но совершенно чистое тело преодолело яд. Теперь, я думаю, меня ждет успех. Вечером она должна возвращаться из Гильдена. При письме вы увидите чертеж дороги. Эта девушка будет моей ближайшей жертвой. В Ланденфельде вы можете взять в полиции мое письмо».

Но ни одно из писем, присланных в редакцию, не произвело такого ужасного впечатления, как письма, отправленные убийцей по адресу родителей своих жертв. Одна мать убитого ребенка при получении такого письма едва была спасена от самоубийства.

В распоряжении полиции были два таких образчика «литературы». Оба письма начинались стихами, что доказывало принадлежность убийцы к интеллигентному или полуинтеллигентному слою общества.

В первом убийца подробно описывал все детали преступления: как он заманил девочку, какой между ним и жертвой произошел драматический диалог и как он, наконец, зарезал ее ударами ножа.

Второе письмо было любовным посланием убийцы, адресованным мертвому ребенку.

Все это вызывало небывалое возмущение в обществе.

Вскоре после этого газета «Фрейгейт» опубликовала еще одно письмо преступника. Оно отличалось тем, что в нем содержались автобиографические данные убийцы.

«Мой отец был крупным государственным чиновником. Я учился в высшем учебном заведении, затем работал в банке, откуда меня уволили за один проступок. Одно время я посещал академию художеств в Дюссельдорфе. Впоследствии я занял пост инспектора в одном страховом обществе».

Трудно было установить, действительно ли эти письма написаны преступником или они являлись мистификацией, но несомненно было одно, что все они писались одним и тем же лицом. Это доказала экспертиза.

Глава 9

БЕРЛИНСКАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ

Здание уголовной полиции Дюссельдорфа ничем не отличалось от обычных полицей-президиумов казарменного типа. Серый камень, несколько подъездов, кое-где зарешеченные окна.

В один из хмурых весенних дней 1930 года перед зданием полиции собралась возбужденная толпа. Двое агентов уголовной полиции вели под руки молодую, довольно красивую женщину, бившуюся в истерике. Кое-как надетое платье, растрепанные волосы, бледное, точно мел, лицо ее производили ужасное впечатление.