В обезьяннике были два бомжа и молодой человек несколько необыкновенной наружности: дорогая кожаная куртка с оторванным воротом, синяк в пол лица и гаванская сигара в зубах.

Висхан приподнялся, ощупал синяки и сел. Менты раздавили часы у него на руке, но судя по тени от окна камеры, он был без сознания часа четыре. Наступало время намаза, но совершить омовение было негде, и Висхан сидел неподвижно, прикрыв веки. Кожаный все так же курил сигару. Дежурная по вокзалу громко объявила об отправлении поезда «Кесарев Владивосток».

– С поезда сняли? – спросил кожаный.

– Нет. На вокзале был.

– А чего на вокзал пришел?

Висхан подумал.

– На электричке приехал.

– У них тут бригада, – сказал кожаный, – по китайцам работают. Китайцы здесь бабки зарабатывают, а регистрации у них нет. Вот когда китаец домой едет, они в поезд заходят и бабки стригут. У тебя забрали?

– Да.

– Много?

– Две штуки.

Кожаный присвистнул.

– Че, ограбил кого?

– Не. Откуда ехал, там дали. Вышвырнули из ворот и денег на дорогу дали.

Кожаный шумно завозился, потом затряс решетку:

– Эй, командир! В сортир сходить дай.

Вернувшись из сортира, сообщил:

– Я Серега.

– Висхан.

– У меня тоже бабло взяли. Котлы забрали, суки. Все забрали. Мобилу забрали, ствол вынули.

– А ты за что попал?

– С мусорами подрался, – сказал Серега. – Сейчас человек подъедет, решит вопрос. Тут в прошлом месяце эти менты пьяного подобрали, без денег, но с карточкой. Нефтезавод то на карточки бабки платит. Так они ему ноги сломали, показалось, что он код им неправильный сказал. А это просто в банкомате денег не было. Ноги сломали. Прикинь. Как у вас в Ханкале.

– Нет, – сказал Висхан, – здесь не как в Ханкале. В Ханкале проверяют плечо, а эти – карман.

– А почему проверяют плечо? – спросил парень.

– Потому что на нем синяк от приклада.

Серега внимательно посмотрел на Висхана.

Спустя полтора часа решетка обезьянника распахнулась, и в ней нарисовались два мента, и за ними – светловолосый парень в черной рубашке:

– Ты! На выход.

Сергей поднялся и вышел. Решетка захлопнулась. Висхан остался сидеть в углу.

Замок снова лязгнул через двадцать минут.

– Эй, ты, черножопый, выходи.

Когда Висхан поднялся, ему показалось, что кто то изнутри ткнул ему вилкой в почки. В коридоре стояли Сергей и светловолосый.

– Пошли, – сказал светловолосый.

На вечереющей улице их ждал черный «ниссан патрол» с битой задней фарой. За рулем сидел молодой парень с голодными глазами наркомана.

Висхан сел на заднее сиденье. Глаза его оставались такими же равнодушными, как в камере.

Спустя пять минут джип остановился перед небольшим ресторанчиком. Висхан кое как омыл руки и ноги, а потом попросил позволения уйти в один из отдельных кабинетов, отгороженных от общего зала резной решеткой. Когда он закончил молиться, он увидел, что в дверях кабинета стоит Серега и смотрит на него с брезгливым любопытством.

– Слышь, тут все тебя ждут, ты че, погодить не мог?

Висхан поглядел на него непроницаемыми антрацитовыми глазами.

– Ты когда хочешь есть, что делаешь?

– Ем.

– А что ты думаешь, должно быть важнее для человека – съесть кусок хлеба или поговорить с Аллахом?

Серега пожал плечами и вышел.

Еду для всех принесли в общий зал. Висхан ел размеренно, как машина. После шести часов в обезьяннике он вовсе не был голоден. Еда в желудке для Висхана была то же, что патроны в винтовке – средство сражаться.