Только вот сам генерал, похоже, отнюдь не собирался предоставлять ему такую возможность.

— Капитан Абсолют затронул тему вооруженного противоборства и ознакомил нас с несколькими противоречивыми точками зрения на этот вопрос. Пожалуй, пришло время познакомить вас, уважаемые союзники и офицеры, с моими соображениями. Позвольте рассказать, каким образом я рассчитываю уложить наших противников на лопатки и продиктовать им свои условия. Эй, люди!

На его зов в каюту немедленно вошли слуги и, повинуясь жесту генерала, быстро убрали блюда и тарелки, оставив лишь графины, бутылки и бокалы. Мужчины потянулись к кисетам за табаком. Гул голосов вился вокруг Бургойна. Поднявшись из-за стола, он набивал свою трубку. Взгляд генерала был рассеянным, словно он взирал сквозь крышку стола куда-то за стены — и дальше, сквозь континент.

Луиза и миссис Скин поднялись, вознамерившись удалиться, но генерал попросил их остаться.

— У меня есть ощущение, что вам обеим придется делить с нами опасности этой кампании, — сказал он. — А раз так, то мы должны сообщить вам все относящиеся к ней сведения.

Когда последний из слуг ушел, а все бокалы были наполнены, Бургойн поднял лампу так, что его лицо оказалось освещенным снизу.

— Это Сент-Джонс, к северу от озера Шамплейн, — заговорил он, поставив на стол перед собой графин. — Мой дорогой генерал Филлипс, чья репутация артиллериста вам хорошо известна, соберет авангард моей армии именно там.

За столом послышался гул, люди подняли бокалы.

— Мы направимся туда, чтобы присоединиться к нему с нашими основными силами и силами наших немецких союзников под командованием присутствующего здесь уважаемого барона фон Ридезеля.

Барон выслушал шепчущего ему на ухо переводчика и кивнул.

— По пути к британским полкам, чьи знамена не раз реяли над полями победоносных сражений, присоединятся канадские и туземные воинские контингенты. Я готов поручиться, что к первому июня под моим командованием будут собраны и приведены в полную готовность силы численностью примерно в десять тысяч человек.

Гул за столом усилился. Предполагалось, что против такой мощи колонистам не устоять.

— Маленький вопрос, сэр, если позволите? — подал голос шотландец, генерал Саймон Фрейзер.

Он сидел по правую руку от командующего, где и должен был находиться залуженный воин, которого Бургойн прозвал «старым валуном». Этот офицер, выглядевший старше своих лет, выслужил чин исключительно благодаря своим способностям, ибо происходил из семьи бунтовщиков-якобитов, не располагавшей ни влиянием, ни средствами, которые могли бы способствовать карьере. О проведенных им военных операциях ходили легенды, а его преданность Короне и лично Бургойну считалась неколебимой.

По кивку командующего он продолжил:

— Американцы ведут против нас борьбу партизанскими методами, стараясь установить господство в лесах и горах и перерезать наши коммуникации. Неужели нам нечем им на это ответить?

Джек сразу понял, что этот вопрос был заготовлен заранее, так же как и ответ, предназначавшийся прежде всего для лоялиста Скина и немцев.

— Я очень рад, Саймон, что вы подняли этот важный и своевременный вопрос, — промолвил Бургойн, чьи театральные способности отнюдь не ограничивались умением сочинять пьесы. — Мне также очень приятно сообщить вам и всем собравшимся, что я решил возложить на вас командование передовым корпусом. Он будет сформирован из подразделений гренадеров и легкой пехоты всех полков, приданных вашему несравненному Двадцать четвертому пехотному. Кроме того, под вашим командованием соберутся самые меткие стрелки из всех подразделений. С учетом канадцев и наших дикарей.