Прилепить нашивку об участии в боевых действиях на ленточку медали «За службу во Вьетнаме» или что-то вроде этого – да. Но речь идет о серьезных наградах. Так что Сэнсом действительно получил их все, кроме «Пурпурного сердца».
– И что?
– Я думаю, что на самом деле он врет насчет своей военной карьеры, но в обратную сторону. Сэнсом о чем-то умалчивает, а не добавляет красочные детали.
– Зачем?
– Затем, что он участвовал по меньшей мере в четырех секретных миссиях, и до сих пор не может о них говорить. Выходит, они очень-очень секретные, потому что он находится в самой середине предвыборной гонки и ему наверняка отчаянно хочется рассказать о своих заслугах.
– И какие это могли быть миссии?
– Мало ли какие. «Черные» или под прикрытием, причем против кого угодно.
– Тогда, может быть, Сьюзан попросили раздобыть детали этих операций?
– Невозможно. Приказы и отчеты «Дельты» даже близко не попадают в УЧР. Их либо уничтожают, либо отправляют на шестьдесят лет в Форт-Брэгг. Я не хочу сказать ничего плохого о твоей сестре, но ей бы и на миллион миль не удалось к ним подобраться.
– И какая нам от этого польза?
– Позволяет отбросить в сторону военную карьеру Сэнсома. Если он каким-то боком здесь замешан, то в другом качестве.
– В каком?
Я положил вилку, допил кофе и сказал:
– Нам нельзя здесь оставаться. Те парни знают про это кафе и первым делом явятся искать меня сюда.
Я оставил на столе чаевые и направился к кассе. На сей раз официантка осталась довольна – мы провели здесь рекордно короткое время.
– В каком другом качестве? – снова спросил Джейк.
– Что ты мне говорил про причины самоубийств, которые на твоей памяти произошли в Нью-Джерси?
– Финансовые и сексуальные.
– Сэнсом сколотил свой капитал не в армии.
– Ты думаешь, у него и Сьюзан был роман?
– Это возможно, – ответил я. – Он мог познакомиться с ней на работе. Он из тех, кто постоянно на виду, часто фотографируется, и все такое.
– Он женат.
– Вот именно. Сейчас ведь идет предвыборная кампания.
– Нет, маловероятно. Сьюзан была не такой. Предположим, их ничего не связывало.
– Тогда, может быть, он крутил шашни с кем-то из управления и Сьюзан их видела.
– Все равно не получается.
– У меня тоже, потому что я никак не могу понять, при чем тут какая-то информация, – признался я. – «Информация» – это серьезное слово. Интрижка же ограничивается ответом «да – нет».
– Предположим, Сьюзан работала вместе с Сэнсомом, а не против него. И Сэнсом хотел вытащить на свет чье-то грязное белье.
– В таком случае почему Сьюзан приехала в Нью-Йорк? Логичнее выглядел бы Вашингтон или Северная Каролина.
– Понятия не имею, – ответил Джейк.
– И с какой такой радости Сэнсом вообще стал бы о чем-то просить Сьюзан? У него имеется сотня гораздо более солидных источников информации, чем простая секретарша из УЧР, с которой он к тому же незнаком.
– Ну и какая тут связь?
– Может, у него был роман давным-давно, когда он еще служил в армии.
– Он тогда еще не был женат.
– Но правила существовали. Возможно, он трахал свою подчиненную и теперь, когда стал политиком, та старая история может иметь громкий резонанс.
– А такое случалось?
– Постоянно, – ответил я. |