Маленькая стеклянная панель слева, самая нижняя из девяти, располагалась низковато для локтя Ричера, но, присев на корточки, он вполне мог до нее достать. Потом нужно будет вынуть оставшиеся осколки стекла, засунуть внутрь руку до самого плеча, согнуть ее в локте и дотянуться рукой до дверной ручки. Ричер подергал внешнюю ручку, проверяя вес замка, чтобы понять, какую силу нужно приложить.

Дверь открылась – легко и аккуратно – в прихожую, где на полу лежал коврик с надписью «Добро пожаловать». На косяке Ричер увидел сигнализацию – маленький белый шарик с закрашенным краской проводом. Он прислушался, ожидая сигнала тревоги. Как правило, в течение тридцати секунд раздавалось короткое пиканье, чтобы хозяин дома сумел добраться до панели и отключить систему.

Но в доме царила тишина. Никаких сигналов или пиканья.

– Что-то тут не так, – сказала Чан.

Джек засунул руку в карман и сжал пальцами рукоять пистолета. Тот был самовзводным, без предохранителя. Никаких проблем – целься и стреляй. Ричер прошел через прихожую на кухню, но там никого не было. Тогда он направился в коридор. Входная дверь находилась прямо впереди. Солнце уже опустилось ниже, и дом заливал золотой свет.

А еще там царили тишина и застоявшийся воздух.

Ричер услышал, как у него за спиной Чан двинулась налево, поэтому сам пошел направо и оказался в коридоре с четырьмя дверями, за которыми обнаружил хозяйскую спальню, ванную комнату, гостевую комнату с кроватями и еще одну, превращенную в кабинет. Все были пустыми; везде порядок, всё на своих местах и никаких признаков того, что здесь совершено насилие.

Джек встретился с Чан у входной двери, и женщина покачала головой.

– Такое впечатление, будто он вышел за пиццей, – сказала она. – Даже дверь не запер.

Панель сигнализации находилась на стене, причем не вызывало сомнений, что установили ее недавно. На экране высвечивалось время и горел немигающий зеленый огонек.

Она была отключена.

– Давай поищем то, за чем пришли, – сказал Ричер.

Он направился в более маленькую спальню, обставленную в едином стиле – полки на стенах, шкафчики, комоды и стол из светлого клена. Компьютер, телефон, факс и принтер. Все, что необходимо для новой профессии. У нас офисы повсюду. Скандинавский стиль в убранстве комнаты успокаивал, там было чисто и просторно.

И никаких бумаг. Ни блокнотов, ни дневников, ни разбросанных листов или блоков для записей.

Ричер замер на месте и стоял не шевелясь.

– Твой приятель был копом и федеральным агентом. Он проводил по несколько часов на телефоне. Звонил, ждал, разговаривал. Кто-нибудь делает это, не имея под рукой ручки и бумаги? Для записей или чтобы рисовать, что придет в голову, чтобы скрасить ожидание? Это закон жизни.

– Что ты имеешь в виду?

– Что все это дерьмо собачье.

Ричер подошел к шкафчикам, стоявшим под полками, и принялся выдвигать ящики. В первом он обнаружил запасные картриджи с тонером для принтера. Во втором – запасные картриджи с тонером для факса. В третьем лежали чистые блокноты, упакованные по пять штук, а за ними – блоки для записей, солидные кубики жесткой белой бумаги, со стороной три с половиной дюйма.

– Мне очень жаль, – сказал Ричер.

– Чего?

– Выглядит все не слишком. Твой приятель использовал большое количество бумаги, столько, что покупал ее в экономичных упаковках. Могу побиться об заклад, что его стол был завален разными бумагами, и мы могли бы понять, что происходит, если б кто-то не побывал здесь раньше нас. С той же целью. И все забрал.

– Кто?

– Боюсь, то, как это проделано, объясняет, кто здесь побывал. Кивер – чей-то пленник. Это единственно возможный вариант.