– Я знаю не больше твоего, – призналась я и заглянула внутрь.

Огромная карта была сдвинута в сторону. Я заметила, что несколько булавок остались на местах и торчали вкривь и вкось из помятой карты, но остальные, похоже, рассыпались по полу. Из-за стола вдруг вылетела книга, которая приземлилась прямо на стопку томов, растущую на кожаном кресле. Вслед за ней показался и сам Джекаби, который второпях листал другую книгу, ругаясь на отсутствие полезной информации.

– Что вы делаете? – спросила я.

– Ищу, – ответил он, не поднимая глаз.

Сунув две книги под мышку и листая третью, он протиснулся мимо меня обратно в коридор. Дженни поморщилась, когда он прошел прямо сквозь ее плечо, не дав ей возможности отстраниться.

– Разве вы их раньше не прочитали?

– Да, но теперь я знаю, что искать! – Джекаби пошел по извилистому коридору.

– И что же вы ищете? – крикнула я ему вслед.

Он то ли не услышал меня, то ли не счел нужным ответить. Я быстро извинилась перед раздраженной Дженни и поспешила за детективом. По пути я заметила, что сковородку вытащили из стены, но дырка от нее осталась, и сквозь нее в коридор проникал оранжевый свет заходящего солнца. Я решила, что с учетом странностей моего начальника бедняжка Дженни была на удивление терпеливой соседкой.

Я догнала Джекаби, когда он миновал уже половину квартала. Он так погрузился в изучение одной из книг, что мне оставалось лишь гадать, как он сумел заметить мое появление и каким образом вообще умудрялся не споткнуться на ходу. Когда я поравнялась с ним, он сунул две другие книги мне в руки. Его губы беззвучно шевелились, а глаза скользили по страницам.

– Джекаби, что мы ищем? – снова спросила я.

Он медленно поднял глаза и поймал мой взгляд.

– Свинец.

– Свинец? Металл?

Он положил последнюю книгу поверх двух других, которые я держала перед собой.

– Это может помочь. И что-нибудь для растопки.

Снова ускорив шаг, он направился к центру города. Стараясь не уронить его книги и ненароком не сломать себе копчик, поскользнувшись на обледенелом тротуаре, я поспешила за ним.

Солнце скрылось за горизонтом и сменилось красноватым маревом над крышами домов и кронами деревьев. Мороз кусался, и я подняла воротник. В просветах между облаками на темном небе зажигались звезды, но луна лишь тускло сияла в сероватой пелене. Света она почти не давала, поэтому на улицах сгустились тени. Перед нами широкий, аккуратно мощенный брусчаткой тротуар утыкался в полукруглую площадь, в центре которой стояла статуя какого-то важного генерала на боевом коне. Чтобы добавить цвета, на площади поставили несколько больших цветочных клумб, но от холода все растения давным-давно погибли. На другой стороне площади стояла ратуша, фасад которой украшали величественные белые колонны, из-за чего расположенный за ними вход лежал в глубокой тьме.

Вокруг конной статуи уже собралось около дюжины офицеров. Одни бродили по площади, стараясь не терять бдительности, а другие без тени смущения сидели на краешках клумб, покуривая сигареты.

Некоторые жители соседних домов раздвинули шторы, с любопытством наблюдая за происходящим. Проходившие мимо рабочие остановилось у забора, надеясь увидеть что-нибудь интересное, и теперь передавали друг другу серебристую фляжку. Забегая вперед, могу сообщить, что разочарованными они не остались. Я заметила двух дам, которые перешептывались, бросая на меня суровые и снисходительные взгляды. На одной была шляпка, перегруженная цветами, а на другой – канареечно-желтое платье.

– Именно, – донесся до меня гнусавый голос дамы в цветочной шляпке, – она из таких.