Моя возлюбленная супруга Клелия умерла, когда Пьеру было всего десять лет, и поэтому я один растил сына в любви и строгости, занимаясь своей аптекой в Нижнем Колоколе, аптекой, которую я сегодня передам молодоженам как свадебный подарок.

Растить Пьера без матери было трудно, еще труднее выдерживать тот груз, что я ношу в своем сердце. Но однажды кому-то наконец удастся понять, почему из всей семьи Астор Венти остался я один.

Никто Мне не помогал. Никто никогда не приходил, чтобы справиться обо мне. У меня есть причины полагать, что существуют и другие Асторы Венти, но мне неизвестно, где они. К сожалению, моих родителей, Флеммо и Дионисии Астор Венти, уже нет в живых. Они все знали.

Тебе кажется непостижимым то, что я написал, дорогой мой Флебо, но знай, что однажды кто-то все поймет. Ему будут знакомы два имени: Джено и Марго.

Больше я ничего не могу объяснить. С этими именами связан секрет моего одиночества, секрет моих родителей.

Флебо, прошу тебя сохранить это письмо до тех пор, когда его сможет прочитать некто избранный.

В истории нашей семьи есть главы, которые я не в состоянии принять и раскрыть. У меня нет способностей, чтобы сделать это, и моему сыну Пьеру тоже не понять эти тайны. Лишь время все расставит на свои места.

Джено почувствовал, как по спине у него побежали мурашки, а в ушах появился тот самый шум, который он слышал при первой встрече с мадам Крикен. Именно о ней он подумал в этот миг.

«Марго? Ее имя написано рядом с моим! Как мог дедушка заранее знать, что я появлюсь на свет и что меня назовут этим именем? И разве он мог знать Крикен? Она никогда не говорила мне о нем! Наверное, у моего деда были магопсихические способности… Неужели это возможно?» — думал мальчик.

Вопросы сыпались один за другим, у Джено все так смешалось в голове, что он рухнул на кровать рядом с дядей, сжимая трясущимися руками голубые листочки.

— Сомневаюсь, чтобы мадам Крикен была знакома со Свево. Даже учитывая то, что Марго уже стара. Будь твой дедушка еще жив, они были бы примерно одного возраста, — пробормотал Флебо.

— Мадам не могла с ним встречаться. Она бы мне рассказала! И потом, если она хорошо знала семью Астор Венти, почему она согласилась похитить моих родителей и Рене? Она была ошеломлена, когда узнала, что мой предок Пауль был суммусом сапиенсом в 1666 году. В общем, она никогда не видела дедушку Свево, никогда с ним не говорила и мало знала о клонафорте. Формулы гербария, белая руна… а теперь и все остальное просочилось наружу… Понимаешь, дядя? — Джено ужасно нервничал, сжимая письмо и непрерывно кусая губы.

— То, что тебя зовут Джено, может и не быть случайностью. Возможно, дедушка Свево сказал твоему отцу, что ему хотелось бы дать это имя одному из своих внуков. Тебе не кажется, что так могло произойти? — Дядя Флебо пытался успокоить юного антея, гладя его черные кудряшки.

— Это было бы слишком просто. И к тому же не объясняет, почему эти два имени упомянуты вместе. Это очень странно. — Джено еще раз перечитал письмо, и его лицо прояснилось. — Мой отец нашел Священную бочку с клонафортом в аптеке, а значит, возможно, Свево и прадедушка Флеммо его пили!

Джено почувствовал, что его мысли понеслись, как ипповоло, и продолжал рассуждать вслух громким голосом:

— Но дедушка Свево пишет, что у него не было необходимых способностей, так же как у Пьера. Каких способностей? Магопсихических? Тогда они не пили клонафорт! И кто те родственники, о существовании которых я даже не подозревал?

В висках у мальчика застучало, словно там забили барабаны. В очередной раз его разум подвергался испытанию. В очередной раз кровь, бежавшая в его венах, заставляла его задуматься о своей судьбе, судьбе, которая отмечала Асторов Венти.