Юле было всего восемь лет. Красивая девочка, умница… Аркадий встретил ее из школы, накормил обедом, отправил учить уроки. Сам же завалился на диван. Время, говорят, лучшее лекарство от душевных ран. Но дело в том, что ему вовсе не хотелось излечиваться. Сон – это всего лишь успокоительное, и именно в этом Аркадий сейчас и нуждался…

Но заснуть Одинцов не смог. Глаза тяжелели, закрывались сами по себе, но колючий червь трепыхался в сознании, теребил нервы, отгоняя сон. Да и как можно заснуть после того, что случилось? Рита… Любимая Рита вдруг оказалась в постели с другим. И неважно, кто этот мужчина – заморыш или атлет, урод или красавец. Жена изменила ему, и жизнь разрушена.

Скоро Рита вернется домой – если, конечно, не задержится с кем-то после работы… Вернется домой, попытается убедить Аркадия, что ничего не было. Ведь не видел же он, как она барахталась в постели, значит, можно что-нибудь придумать. Дескать, лысый проводил время с подружкой, которая только-только ушла. В магазин ушла. Или еще куда-нибудь. Но ушла, чтобы вернуться. И снова лечь в постель к своему любовнику. А Рита со скуки решила принять душ. Не хотела оставлять квартиру без присмотра, поэтому и находилась в ней, пока ее подруга предавалась разврату… Аркадий не поверит ей. Сегодня не поверит. И завтра. Но потом он захочет поверить в эту паточную ложь, и тогда Рита будет прощена. И снова возьмется за старое… А он не должен ее прощать! Иначе он не мужик…

Одинцов резко поднялся, снял со шкафа в спальне свой старый дорожный чемодан из кожзаменителя, наспех уложил свои вещи, не забыв о бритве и зубной пасте. Собравшись в дорогу, взял на руки дочь, едва сдерживая слезы, зарылся носом в ее волосы.

– Скажешь маме, что я уехал в командировку, – сказал он.

– Надолго? – настороженно посмотрела на него девочка.

Казалось, она чувствовала, что отец уезжает навсегда. Детское чутье не обманешь.

– Нет. Скоро буду.

Аркадий понимал, что если он решил уйти из семьи, то нужно делать это сейчас, не медля ни минуты. Еще чуть-чуть, и привязанность к дочери удержит его. Ведь он же точно знает, что девочке нужен отец…

– Пока!

Не чувствуя под собой ног, он вышел из дома, пересек двор, вышел к троллейбусной остановке. Денег у него было немного, поэтому он не позволил себе взять такси. Да и к общественному транспорту привык, поскольку никогда не имел собственного автомобиля.

Он шел вдоль дороги, приближаясь к остановке. Оглянувшись, увидел, как из-за поворота показался троллейбус. Такой же рогатый, как и он сам. Аркадий стиснул зубы, но шаг прибавил. Каким бы ни был троллейбус, а ехать на вокзал надо. И чем скорей, тем лучше.

До Москвы недалеко, на поезде – ночь пути. Завтра утром он будет уже в столице. Друг у него там, заведует крупной охранной фирмой; и должность не из последних можно получить, и с жильем проблему решить. Тем более что Аркадий неприхотливый, он и от койки в общежитии не откажется. На все согласится, лишь бы от Риты подальше…

Он уже подошел к остановке, когда сзади послышался негромкий, но резкий оклик:

– Эй, мужик!

Обернувшись, Одинцов увидел крупногабаритного парня в строгом костюме. Тот был обрит налысо, что совершенно не шло ему из-за неправильной формы головы. Шишковатый череп, лицо круглое, щекастое, а глаза маленькие, спрятанные в узкие щелочки. Взгляд жесткий, даже агрессивный. Борцовская шея, мощные плечи, тяжелые кулаки. За его спиной, в двух-трех шагах топтался один атлет, чуть более благообразной внешности, но с такой же отталкивающей энергетикой.

Все бы ничего, но за двумя этими внушительными фигурами Аркадий увидел своего сегодняшнего обидчика. Он выходил из черного, сверкающего «Мерседеса» представительского класса.