В комнате повисла тишина, слышалось только дыхание Кэри. Шея Николаса Уорлеггана стала багровой.

— И ты сидишь здесь, спустив ему это с рук? — спросил Кэри.

Джордж посмотрел на свои руки.
— Я мог бы сломать ему хребет этими руками. Но у меня в жизни есть и более приятные вещи, чем превратиться в мишень для пистолета, и я не собираюсь позволять слабакам вроде Фрэнсиса диктовать, что мне делать.

— Вполне справедливо, — пробормотал Николас. — Это единственный верный путь. Но я удивлен, что он так поступил. Не далее как в прошлом году Фрэнсис был на ножах со своим кузеном...

— Думаю, это его и терзает, — удовлетворенно произнес Джордж. — Тяжело сказалось на его совести.

— И в каком состоянии ты его покинул? — поинтересовался Кэри.

— В состоянии вежливой вражды.

Кэри рассерженно махнул рукой, захлопнув одну из своих учетных книг.
— Все его финансы в наших руках. Мы хоть завтра можем его обанкротить, и это лучший способ...

— Нет, — передернул плечами Джордж. — Этого делать не следует. По крайней мере, не таким очевидным образом. Пока я не собираюсь ничего предпринимать.

— Почему же? Его хорошее отношение тебе сейчас всё равно ни к чему.

— Дело не в его хорошем отношении, — сказал Джордж, вставая. — Есть и другой человек, которого следует принимать во внимание.

Книга вторая

Глава первая

Прошла осень, настала зима, и Росс прилагал решительные усилия, чтобы позабыть все минувшие неприятности и тревоги и с готовностью принять образ жизни сельского сквайра с интересами в горнорудном деле — жизнь, от которой он с таким сожалением отказался два года назад. Но хотя он и с неохотой оставил эту приятную рутину, возвращение к ней не принесло радости.

В отношениях с Демельзой тоже возникло некоторое охлаждение. Теперь она не открывала свои потаенные мысли. Удивительно, но именно после его оправдания Демельза перестала смеяться и понимать все его желания. Росс не раз пытался прорваться через ее отстраненность, но не смог, и эта неудача оставила след в его собственном поведении.

Хотя он и был благодарен, что избежал угрозы суда, перед ним стояла новая опасность, хоть и меньшая, но серьезная: приближающееся банкротство, и с этой мыслью он жил уже много дней. Даже продажа всей его доли в Уил-Лежер не покроет долги. Как человек гордый, Росс не выносил долгов любого рода. Воспоминания о суде по-прежнему были ему ненавистны. Хотя он и получил свободу в результате изменения своего поведения в последний миг, но не переставал презирать себя за это.

Через несколько дней после суда пришло письмо от Верити.

«Дорогой кузен Росс,

На сей раз я пишу тебе, а не Демельзе, потому что, вероятно, мне многое нужно тебе сказать, хотя, конечно, ты можешь дать ей прочесть это письмо.

Для начала я снова повторю, что благодарю Господа за твое освобождение, и к этим молитвам искренне присоединяется Эндрю. Я знаю, как ужасно само то, что тебе предъявили такое обвинение, так что ты по праву заслужил оправдание. Но также это и повод для глубочайшей признательности всем твоим друзьям, кто не обманул правосудие, и для надежды, что возникшая в твоем сердце горечь в результате этого ареста теперь, после счастливого исхода, исчезнет.

Будучи в Бодмине, я дважды виделась с Фрэнсисом. В первый раз он заходил в гостиницу, и, хотя был в ужасном состоянии и пьян, я почувствовала, что он пришел повидаться, чтобы уладить наши разногласия, но когда дошло до дела, брат так ничего и не сказал и ушел ни с чем. Я видела его после слушаний и снова с ним разговаривала.

Вторая встреча подтвердила мнение, сложившееся на первой — у него серьезные проблемы.