— Кто бы еще понимал, что это значит, — пробормотал Дыббакс.

— Наконец я получил эту вещь, по прошествии стольких лет… — Господин Ракшас покачал головой и улыбнулся Дыббаксу. — Я уже не чаял. Это самое чудесное чудо.

— А благодарить за него надо этих детей, — сказал Нимрод. — Только сначала давайте-ка отсюда выберемся. Причем поскорее. — Он не сводил глаз с громадной трещины, которая возникла на почерневшем от копоти потолке над все еще горевшим телом гуру. — Что-то неуютно мне в этом помещении.

— Подождите, — сказал Джон. — Мы не можем уйти отсюда без мистера Джалобина. Они его тоже посадили под замок. Он наверняка где-то здесь.

— Джалобина? — удивился Нимрод. — Он же ненавидит Индию. Что он тут делает?

— Нас охраняет, — едко ответил Дыббакс.

Нимрод усмехнулся, а потом произнес свое слово-фокус:

— ФЫВАПРОЛДЖЭ!

Но ничего не случилось.

— Бесполезно, — сказал он. — Я все еще наполовину заморожен. Надо выбираться по-мундусянски. Господин Ракшас, вы способны идти?

— Да. — Ракшас, кряхтя, спустил ноги с кровати. — Но старость — слишком высокая цена, жаль платить так много за мудрость и знания, — добавил он, пытаясь подняться на ноги. Близнецы поддерживали его с обеих сторон. Похрустывая каждым суставом, старик наконец выпрямился и проговорил: — Вот в такие-то минуты я и сожалею о том, что не умер молодым. Джон! Филиппа! Позвольте мне подержаться за вас еще немного. Один шажок, другой… Теперь для меня и такая ходьба — большой подарок!

Как только старшие джинн снова облачились в изъятую у них одежду, вся компания поспешно покинула лабораторию через раздвижные стеклянные двери. Они даже не оглянулись, когда горящий труп гуру свалился-таки наконец вместе со стулом на пол и огонь, подпитанный жиром, вытекшим из толстого тела гуру, принялся пожирать стул и труп с новой яростью.

Нимрод тревожился не напрасно: из-за жара, исходившего от горящего гуру, не только растаяли замороженные джинн, но и загорелось помещение, находившееся непосредственно над лабораторией. Теперь все подземелье было заполнено едким удушливым дымом.

— Как же мы найдем тут Джалобина? — сказал Дыббакс.

— Очень просто, — ответил Нимрод и громко позвал дворецкого.

Дети тоже принялись кричать, а потом, по сигналу Нимрода, все притихли и стали вслушиваться в тишину. Дыббакс, чей слух оказался самым острым, бросился в отходивший вбок коридор.

— Сюда! — уверенно крикнул он. — Я точно что-то слышал.

Прежде чем устремиться вслед за Дыббаксом, Нимрод захватил кислородную маску и баллончик из лабораторных запасов, поскольку знал, что, в отличие от пяти джинн, Джалобин наверняка задыхается в этом дыму.

— Сюда. — Дыббакс отодвинул защелку у какой-то двери, и они очутились в помещении, которое, видимо, служило прачечной.

Дворецкий, пошатываясь, двинулся им навстречу.

— Слава Всевышнему! — кашляя и хрипя, проговорил он. — Воистину, слава Всевышнему. Я уже готовился стать копченым окороком. Или селедкой. Короче, блюдом с дымком. — Он снова закашлялся и кашлял не переставая, пока Нимрод не поднес к его лицу кислородную маску.

— Сэр? — Джалобин оторопел, наконец разглядев хозяина. — Живой! И господин Ракшас жив! Я и не чаял!

— Гуру похитил господина Ракшаса и меня прямо из гостиницы в Калькутте, — признался Нимрод.