— Поэтому Дыббакс и опасается за свою жизнь, — сказал Джон. — Тем более надо ехать.

Филиппа сердито покачала головой. У брата переизбыток храбрости, и до добра это не доведет.

— А представь себе обратную ситуацию. Допустим, мы посылаем ему такое письмо по электронке, — произнесла она. — Спорим, Дыббакс и не подумал бы нам помогать. — Она помолчала, а потом добавила: — Даже не представляю, сколько времени плыть на лодке от Ньюберга до этого острова. Мама вряд ли отпустит нас на целый день, а может, и дольше, чем на день, без объяснений. Мы ведь даже не знаем, сколько времени это займет. Кстати, ты заметил, как она в последнее время над нами трясется? Она теперь даже мою расческу на ключ запирает, чтобы ее не украли и не сделали из моих волос амулет.

— Честно, что ли? — удивился Джон. — А мою щетку она вроде не трогает.

— Какой смысл? — Филиппа улыбнулась. — Ты ведь все равно никогда не причесываешься. Ладно, короче: если мы отправимся на этот самый остров, как требует Дыббакс, мама наверняка решит, что мы тоже пропали без вести.

— Что ж, отличные основания для того, чтобы сидеть дома и ничего не делать, — сказал Джон. — Ты как хочешь, а я поеду. Пусть Дыббакс нам не самый близкий друг, но это еще не значит, что мы не должны помочь ему в беде. — Он пожал плечами. — Послушай, ведь наверняка есть способ это проделать, чтобы у мамы внутри не заверещала сирена. Как думаешь?

— Разумеется есть, — сказала Филиппа. — Джинн-сила. Но у нас, к сожалению, ее пока нет. И не будет, пока не потеплеет.

— Тогда давай найдем кого-то, у кого она есть.

— Нимрод?

— Точно. Мы ему все объясним, и он тут же приедет и нам поможет. Дыббакс ведь только маме просил не говорить.

Филиппа немедленно позвонила Нимроду в Лондон. Но дома оказался только Джалобин.

— К сожалению, он уехал, мисс Филиппа, — сухо сказал Джалобин. — И он, и господин Ракшас.

— А они не сказали куда? Адрес не дали, чтоб вы почту пересылали? Может, номер телефона? Сотового?

— Ваш дядя мне больше не доверяет, — Обиженно объявил Джалобин. — Да, представьте, не доверяет. Собственному дворецкому. Конечно это все ваши джинн-дела. Сейчас же Самум. Джинн-праздник.

— Ах да, конечно! — воскликнула Филиппа. — Совсем забыла. Он хоть сказал, когда они вернутся?

— Нет, мисс. Но не думаю, что они уехали надолго. Мистер Нимрод даже не просил собрать ему чемодан, а господин Ракшас вообще оставил лампу здесь, в сейфе.

— Это так на него не похоже!

— Вы правы, мисс. У вас есть ко мне еще вопросы?

— Нет, мистер Джалобин. Спасибо вам.

Затем Джон позвонил другому джинн, своему знакомому мистеру Водьяному, проживавшему в здании «Дакота», с другой стороны Центрального парка, а потом мистеру Гвиллайону, который держал магазин «Книга за семью печатями» на Западной Пятьдесят седьмой улице, но эти двое тоже куда-то уехали. Он даже попытался связаться с Агатой Дэнион и Джонатаном Маннеем, новыми друзьями, которые приходили к ним на день рождения. Но тоже безуспешно.

— Похоже, мы единственное джинн-семейство, оставшееся на праздники в Нью-Йорке, — мрачно заметил Джон и покачал головой. — И виноват в этом папа. Он свой мундусянский отпуск и то не отгуливает, как положено, а о джинн-праздниках и говорить нечего.

— Значит, нам никто не поможет… — сказала Филиппа.