— Так что, когда вас попросили охранять катакомбы, в вашу задачу входили покойники поважнее, — заключил Нимрод. — Монахи, должно быть, надеялись, что вы позаботитесь, ну, скажем, о мощах какого-нибудь святого. Святого Бруно, например.

— Ты мне зубы не заговаривай, приятель — сказал Сэм. — Кого охранять, мне без разницы. Вы ее не получите. Попробуете унести — придется драться. — Его глаза сверкнули, и он усмехнулся, обнажив редкие зубы. — Только у вас, ребята кишка тонка.

— Это не очень-то честное соревнование, — заметил Нимрод. — Ведь всем на свете известно что ангел сильнее, чем джинн, не говоря уж о человеке.

— Все по-честному, — возразил Сэм. — Я справлюсь с любым из вас и без ангельской силы. Не важно, с джинн или с человеком. Мне для этого хватит собственных мускулов.

— Да, у вас их с избытком, — признал Нимрод.

— Так как, сразимся?

— Погодите… Вы сказали, вас зовут Самаэль? А это не вы боролись с Иаковом в ветхозаветной книге Бытия? — сообразила Филиппа.

— Может, и так. — Сэм ощетинился. — Что из этого?

— В таком случае мы принимаем ваш глупый вызов, — заявила Филиппа. — Мы готовы к поединку, если вы обещаете не пользоваться вашей ангельской силой. С вами сразится мистер Джалобин. Джалобин, вы не против?

— Я? — От неожиданности у Джалобина отвисла челюсть. — Драться с ним? Мисс, вы, случаем, не спятили?

— Вот-вот, я тоже думаю, что спятила, — подхватил Сэм.

— И если он победит, мы спокойно заберем отсюда нашу подругу, — продолжила Филиппа. — Договорились?

— Могу я поговорить с вами, мисс? — прошептал Джалобин.

Сэм ухмыльнулся во весь свой широченный рот.

— Договорились, — ответил он Филиппе. — Но это должен быть настоящий бой, по всем правилам. С рингом, судьей и публикой. Короче, не так, как я дрался с Иаковом. Нас тогда было только двое, ночью, в пустыне. Не очень-то весело. Ради кого стремиться к победе? Я обожаю болельщиков. Без публики скучно.

— Да, я вас понимаю, — кивнул Нимрод, оглядывая катакомбы.

— Естественно, здесь мы драться не будем, — твердо сказал Сэм. — Надо найти такое место, где охотно соберутся настоящие болельщики, и чтоб передали по спортивному каналу. Стадион, например, или арена на Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке. Там и сразимся, согласны?

— Отлично, — сказала Филиппа. — Идет.

— А ты мне нравишься, — сказал ангел Сэм Филиппе. — Боевая. Жаль, что девчонка. Так, теперь о тебе… — Тут Сэм перевел взгляд на Джалобина и наставил на него толстый короткий указательный палец. — Я намерен оторвать тебе голову и использовать ее в качестве пресс-папье, чтоб бумаги со стола не разлетались.

Сэм щелкнул пальцами, и все они мигом перенеслись в Нью-Йорк, на ринг, расположенный на Мэдисон-сквер-гарден. Перед ними, как море, волновалась двадцатитысячная толпа зрителей. Сновали продавцы программок и хот-догов, журналисты и фотографы стремились пробиться поближе к рингу, а крупные высокие блондинки, увешанные бриллиантами, размахивали транспарантами с именем Сэма.

— Вот это да! — воскликнул Джалобин. — Все прямо как настоящее. Интересно, а дождливые выходные в Манчестере он тоже может сколдовать?

— Мы и правда в Нью-Йорке, Джалобин. Все вокруг — настоящее, — сказал Нимрод, который нисколько не удивился столь неограниченной власти Сэма.