Павел Александрович всполошился.

– Ангел мой, прости, ты не правильно поняла. Я всего лишь хотел сказать… – начал оправдываться он, но вдруг переменился в лице и закричал не своим голосом:

– Что?!! Что такое?!! Глазам не верю! Кто это там так жизнерадостно беседует с президентом «ПЛИМЫ»? Неужели это наша Марина? Как эта девка оказалась здесь?

Георгий мгновенно исчез.

– Я пригласила ее, – невозмутимо ответствовала Ольга.

Он ужаснулся:

– Домработницу?!! На вернисаж?!!

– Марина здесь не как домработница, а как моя подруга. И потом, мой вернисаж, кого хочу, того и приглашаю. Я же не ругаю тебя, что ты пригнал толпу незнакомых мне людей. Вот например тот красавчик, кто он такой?

Павел Александрович взглянул на незнакомца и пожал плечами.

– Понятия не имею. Ну уж наверное не человек с улицы, – безразлично сказал он и тут же вернулся к волнующей его теме:

– Душечка, так нельзя. Домработнице здесь не место…

– Напрасно ты так, многие знают, что она домработница, – не унимался Павел Александрович.

– Ах, как невовремя ты хочешь устроить ссору, дорогой, – отмахнулась Ольга.

– Ты не должна была так поступать. Это неуважение ко мне в первую очередь. Я столько сил отдал этой акции, – нудил Павел Александрович.

– Я не знала, что ты так оскорбишься, – вовремя вспомнив про «Ягуар», пошла на мир Ольга. – Прости, прости, любовь моя. Впредь буду осторожней, буду советоваться с тобой.

Оправдываясь, Ольга озабоченно поглядывала в сторону колонны. Ей вдруг захотела подойти к этому незнакомому мужчине, с интересом наблюдающим за ее бурной беседой с мужем.

– Ну, все? Ты больше не сердишься? – поспешно произнесла она, собираясь оставить Павла Александровича, но тот притянул жену к себе и шепнул:

– Поцелуй меня.

Ольга торопливо чмокнула мужа и испуганно бросила взгляд на колонну. Незнакомец исчез. Ей почему-то стало грустно и одновременно жутко.

– Пойду развлеку мэра, – сказал Павел Александрович.

– Да, да, дорогой, иди.

Она задумалась и не заметила как подошел Георгий.

– Ну, что? – тронув ее за локоть спросил он.

Ольга вздрогнула.

– Ох, как ты меня напугал! – вскрикнула она. – Посмотри, даже мороз по коже.

– Надо же, что с тобой происходит в последнее время? Ты сама не своя.

– Да, что-то мне нехорошо. Надо выпить.

– Обязательно надо, – издевательски согласился Георгий. – Поздно выпитая вторая – зря выпитая первая, так что поспеши.

Ольга рассердилась:

– Мне надо выпить только для успокоения нервов.

– Неужели они у тебя есть? – усмехнулся Георгий. – При знакомстве я не обнаружил у тебя сразу двух вещей: совести и нервов.

– Да, совесть меня не гложет, – с гордостью заявила Ольга, – я так зачерствела, что ей не по зубам! А вот нервы у меня есть.

– Если и есть, то исключительно для того, чтобы было что успокоить. Иди, дорогая, скорей выпей.

Поздно вечером, сидя в спальне у туалетного столика, Ольга подвела итог прошедшего дня и пришла к выводу, что если исключить Георгия, то можно признать: вернисаж удался. Но если удался, то почему так пусто на сердце?

«Ещё один день оказался напрасной тратой макияжа,» – подумала Ольга, уныло глядя на себя в зеркало.

– Павел, – крикнула она, – дорогой, у меня жутко болит голова. Может сегодня ты ляжешь спать в кабинете?

– Как хочешь, родная, – откликнулся муж.

Ольга повеселела.