Домашний напалм я вытряхнул (он оказался густым, как кисель) из канистр прямо на землю, полностью заполнив площадку, которую я приготовил перед этим. По краю растянул медную ленту, соорудив бортик — это чтобы напалм не вышел за пределы места ритуала. На кусках меди, пластинах, края которых загнул пассатижами, придав вид тарелок, были разложены все необходимые предметы. В центре кучей свалил куски демона и там же вбил медный прут, на который повесил кольцо-хранилище.

Джинния зависла в нескольких сантиметрах над площадкой и скомандовала:

— Поджигай!

Чиркнув охотничьей толстенной спичкой по краю коробка, я с двух метров бросил её в лужу эмульсии. Почти тут же на поверхности забегали красные языки пламени, вверх поднялось облачко чёрного дыма. Очень скоро на небольшом пятачке среди медных тарелок и останков демона бушевало жаркое пламя. На его фоне полупрозрачная фигурка джиннии полностью потерялась.

Усевшись в раскладное кресло неподалёку от жаркого пламени, я сосредоточился на костре. Вновь пришлось управлять разноцветными линиями, которых в этот раз было намного больше и они стали толще, что заметно усложнило работу. Энергетические жгуты и искры постепенно сформировывали человеческую женскую фигуру. Следуя инструкции, старался собирать голубые и красные, ближе к оранжевому и белые линии, оттирая в сторону багровые, тёмно-пурпурные и чёрные. Одни относились к природе джиннов, другие — демонические. Последние меньше всего хотела видеть Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня в основе своего будущего тела. Как это возможно, учитывая, что использовать она будет тело старшего демона — не знаю.

Получалось у меня тяжело. Именно демоническая составляющая энергетического каркаса управлялась мною лучше всего. Наверное, тут дело в моей изменившейся ауре после трансплантации левой руки джиннией. С прочими энергиями было работать не в пример тяжелее. Как я не старался, но несколько багровых жгутов затесались, правда, на общем фоне их практически было не различить. Больше всего было огненных, оранжевых и ярко-красных, чуть поменьше голубых, ещё меньше белых и на предпоследнем месте стояли аметистовые и сиреневые.

— Уф, вроде бы всё, — тяжело вздохнул я и откинулся на спинку кресла. И сразу же огонь стал стихать, превращаясь в женскую фигурку с весьма и весьма аппетитными формами. Кожа у обновлённой Бармины была красноватого оттенка, который только подчёркивал водопад чёрных, как вороновое крыло волос. И она была полностью обнажена. Впрочем, её это ни мало не смущало — стояла и весело улыбалась, чувствуя себя невероятно счастливой.

— Вышло даже лучше, чем я ожидала от способностей такого неумехи-мага, как ты, — довольно произнесла она.

— Зй-эй, следи за словами, — прикрикнул я на неё.

— Заканчивай ритуал, — в ответ сказала она, не обратив ни капли внимания на мой окрик.

Оставалась самая неприятная часть. Нужно было пустить себе кровь и закалить, охладить (или как там можно обозвать такой процесс) в ней кольцо. Жар был такой, что все куски меди местами оплавились и прогорели, толстый медный прут напоминал свечку — такие же потёки вдоль всей длины. Кроме того он весь изогнулся под воздействием высокой температуры. Но вот кольцо, которое было на него надето, выглядело как новенькое, пожалуй, даже ещё сильнее блистало, чем до ритуала.

Бармина настаивала, что кровь нужно брать из раны, которую обязательно стоит делать медным ножом, но я смог настоять на своём: перетянул бицепс жгутом, с минуту работал кулаком, после чего аккуратно ввёл иглу шприца во вздувшуюся вену.